Повседневная жизнь алхимиков в средние века - [37]

Один — Арнольда из Виллановы:

«При подобном распятии солнца (золота) будет не видать более луны (серебра); занавес храма разорвется, и будет великое трясение земли. Тогда самое время применить большой огонь, и видно будет поднятие духа, по поводу коего обманулся весь мир».

Отмечая прямую аллюзию на евангельское повествование о Распятии, вместе с тем следует отдавать себе отчет в том, какую возможность всегда заключает в себе текст подобного рода, а именуо — возможность двойного прочтения: описание одной из фаз (завершающей — в данном отрывке) Великого минерального Делания и параллельно с этим внутренних, психических феноменов.

Второй текст мы взяли из трактата «Аллегория о Святой Троице и философском камне», авторство которого приписывается таинственному монаху-алхимику Василию Валентину:

«Итак, золото безупречно, постоянно, славно и способно выдерживать любые испытания, но оно умирает, из-за своих братьев и сестер, несовершенных и больных [ «простых» металлов], а вскоре затем, восстав во славе, он освобождает и окрашивает их для вечной жизни; он приводит их в совершенное состояние чистого золота».

Алхимическая духовность

Нет ничего удивительного в том, что средневековые алхимики проявляли не только поразительное упорство в трудах, коим они предавались в своих лабораториях, но и благочестие, совершенно искреннее, осознанное и даже пылкое. Было бы большим заблуждением пытаться рассматривать этих людей как своего рода предшественников современных вольнодумцев.

Приведем три весьма характерных в этом отношении текста. Первый принадлежит мусульманскому алхимику Геберу, который утверждал, что нечестивец не может достичь герметического триумфа:

«А вы, сыны беззакония, лелеющие дурные намерения, держитесь подальше от этой науки, ибо она — ваш враг и ваша погибель, кою она всенепременно навлечет на вас, поскольку Божественное провидение никогда не позволит, чтобы вы пользовались этим Божьим даром, сокрытым от вас и запретным для вас». Второй текст мы опять берем из второй части «Романа о Розе»:

«…И тогда вы пойдете на дивное поле, следуя по стопам вечно живого Агнца, дабы испить из источника, который подарит вам бессмертие, и потому вы пойдете с радостью, на ходу беспрестанно распевая мотеты и песенки, под оливами и среди цветов».

И, наконец, следующий отрывок из «Зеркала алхимии» Арнольда из Виллановы:

«Знай же, мой дорогой сын [учитель обращается к своему ученику], что наука эта есть не что иное, как совершенное Божественное вдохновение».

Таким образом, традиционная алхимия была Божественной мудростью и имела цель обеспечить своим избранным счастливую возможность прийти к открытию фундаментальных законов Творения, коим подвластны, коими управляются все сферы реального мира, включая сюда и законы, по которым живут три царства природы.

Аскеза ради озарения

Средневековый алхимик был подчинен суровой дисциплине, распространявшейся как на неустанное проведение операций но Великому Деланию в лаборатории, так и на духовные упражнения и молитвы, коим он предавался столь же усердно. Невозможно было провести четкую разделительную грань между этими двумя параллельными сферами — разве долгие бдения алхимика в лаборатории не являлись своего рода духовной аскезой?[16] Это сходство еще более усиливалось тем, что лабораторные труды сопровождались если и не постом, то по крайней мере значительным сокращением питания в решающие периоды Великого Делания, когда требовалось быть особенно внимательным, не спуская глаз с печи и реторты.

В качестве духовных упражнений отметим прежде всего молитвы и молитвенные обращения (средневековая алхимическая литература сохранила их великое множество) — будь то перед алтарем, установленным в молельне, будь то прямо в лаборатории, перед атанором или тиглем.

Однако алхимики практиковали и другие ритуалы. Были найдены ритуальные статуэтки и подсвечники, создатели которых ориентировались на символизм супружеской пары (Солнце и Луна, мужское и женское начала).

Есть также основания полагать, что в определенных случаях (в своей работе мы лишь коснемся одного из них — проблемы тайных алхимических обществ) носили символическую одежду, например, можно заметить смену цветов одежды юной девы и следование одной фазы за другой в серии знаменитых ковров с изображением Дамы и Единорога.[17]

Не идет ли здесь речь о ритуальных одеждах, характерных для одного из герметических братств? Позволим себе сделать такое предположение.

Подобного рода проблему представляют собой также сны и сновидения, столь многочисленные в алхимической литературе, которые уже упоминались нами.

Эти великолепные алхимические сны и сновидения можно подразделить на две категории. К первой относятся пересказы галлюцинационных видений, в действительности представляющих собой искусственные построения. Впрочем, это была модель литературного изложения (вымышленный сон, сконструированный для нужд того или иного случая), которая применялась во все эпохи для изложения тех или иных религиозных учений и философских теорий. На этом уровне алхимический сон представлял собой специальную категорию, к которой можно отнести и воображаемые путешествия, придуманные многочисленными авторами. Рассказы об удивительных путешествиях, совершенных во сне, в ходе которых посещались одно за другим различные места и происходили встречи с диковинными персонажами, имели своей целью представить последовательное протекание фаз Великого Делания (как применительно к операциям, выполнявшимся в лаборатории, так и к этапам, через которые проходил адепт во время психических упражнений, ведущих к озарению).