Повороты - [33]
— Нет уж, я хочу поприсутствовать.
— Уолтер, ты ведь даже ещё не в курсе дела.
— Ну, что-то я знаю. От тебя же. И потом, я не собираюсь её расспрашивать. Просто посмотрю и послушаю, что у вас там будет происходить.
— Пошли, — сдалась Сара. — Она там уже заждалась.
Уолтер и Сара вернулись в кабинет, где не так давно в таком же ожидании сидели Вирджиния Хоффман и Мартин Оуэллс.
Судя по виду Одри Паркер, сотрудничать она была не намерена.
Рэйчел уже минут пятнадцать маялась в коридоре. Сара и Уолтер до сих пор не вышли, их приглушённые голоса только подогревали её интерес, а вот голоса Одри слышно не было — она или молчала, или говорила очень тихо. Рэйчел была несказанно воодушевлена возможностью поучаствовать в расследовании. Хоть в каком качестве. Джейкоб Маккартни раскрывал самые сложные и запутанные дела, и теперь она тоже постарается максимально помочь Уолтеру и Саре.
Дверь кабинета распахнулась, Корнетто и Эванс вышли хмурые и усталые. Сара так вообще выглядела плоховато, Рэйчел ещё с утра заметила, что ей не мешало бы отдохнуть, а сейчас это стало просто необходимо. Одри Паркер осталась сидеть за столом.
— Ну что? — рискнула спросить Рэйчел.
Уолтер поморщился, а Сара вздохнула.
— Ничего хорошего. Мне уже кажется, что других слов я по этому делу больше не произнесу.
— Что Паркер?
— Глухо. Всё очень странно. Она не совсем адекватна. Рассказала весьма мутную историю, теперь вот полностью ушла в себя. Кажется, она недавно принимала наркотики.
— Да точно принимала, — кивнул Уолтер. — Но это не совсем наше дело. Я имею в виду…
— Сейчас позвоню Рэндаллу, решим, что с ней делать. А потом соберёмся в моём кабинете, и я всё подробно расскажу про это чёртово дело. Теперь мы все должны обладать одинаковой информацией.
Маккартни кивнула, а Корнетто слегка замялся.
— Сара, м-м-м, можно тебя на минутку?
— Конечно.
Они отошли, разговаривали тихо, но Рэйчел всё равно что-то слышала и в целом поняла, о чём речь.
— Ты уверена, что стоит её посвящать в подробности дела?
— Хм, Уолтер, ты же сам слышал — Рэн сказал, подключать её.
— Подключать, но не рассказывать всё, что у нас есть.
— Ты же вроде нормально к ней относился?
— Это одно дело. И другое — раскрывать все детали по сути незнакомому человеку, даже не работающему с нами.
— Теперь уже работающему…
— Сара.
— Ладно, ты прав. И ты прав, Рэн не говорил посвящать её во всё.
— Ну вот! — Уолтер, казалось, был доволен.
— Но она смышлённая. И в предыдущих отделах она принесла реальную пользу.
— Сара, мы справимся и вдвоём.
— Уолтер, я тебя понимаю. И я хотела бы в это верить. Но лучше подстраховаться, это дело меня уже угнетает. Если она будет знать всё, может, какую хорошую идейку в какой-нибудь момент сможет подкинуть. Всё же молодой взгляд нам тоже пригодится.
— Я не в восторге от этой идеи, если честно.
— Это я поняла. Но почему?
— Я уже сказал.
— И мои слова тебя не убедили?
— Ну как сказать. Я редко меняю своё мнение, ты же знаешь.
— Знаю. Я тоже не очень в восторге, но нам пригодится любая помощь и любые идеи. А это возможно только с полнотой информации. Поверь, я действую исключительно в интересах дела.
— Как и я. — Корнетто взглянул на Маккартни. — Как и я, — повторил он.
— Я звоню Рэндаллу, и через десять минут собираемся в моём кабинете.
Уолтер вздохнул.
— Я теперь тоже веду это дело, ты совсем не хочешь прислушаться к моим словам?
Сару начал напрягать этот разговор. Всё было ясно, но времени у неё на это нет.
— Я уже сказала.
— Слушай, Эванс, я…
— Уолтер, мне крайне не хотелось бы напоминать тебе об этом, но теперь решающее слово за мной. Встречаемся через десять минут. Всё.
— О`кей, как скажешь, босс.
Корнетто развернулся и пошёл в свой кабинет. Рэйчел уставилась на Сару — та поняла, что Маккартни удивлена. Ну ещё бы — вроде как Уолтер был с ней более дружелюбен, а тут заартачился, вспомнил свой профессионализм и статус, не захотел ещё чьей-то помощи, да и недоверчивость свою тоже вспомнил. А лейтенант Эванс вдруг за неё заступилась и решилась доверить ей всю информацию. Чудеса, да и только.
— Спасибо, — сказала Рэйчел.
Сара кивнула. Потом добавила:
— Надеюсь, нам всем это пойдёт на пользу.
Со времени знакомства Майкл и Сара не переставали удивлять друг друга. Только Майкл начинал думать, что сформировал своё мнение о Саре, как она своим поведением или одной-единственной фразой это мнение изменяла. Сам же он, молодой и неопытный, своей серьёзностью и даже мудростью в одни моменты и в то же время своей какой-то детской восторженностью в другие сбивал Сару с толку. Она никак не могла понять, как в нём уживаются умудрённый жизнью старик и наивный ребёнок. Оба постоянно находили друг в друге что-то новое, и это было интересно. Они пока мало работали именно вдвоём, но всё же пара вылазок у них была. В одну из них речь зашла, как ни странно, о творчестве, и разговор тот запомнился им обоим, в том числе и своей необычностью — всё же у них в отделе такие темы поднимались нечасто.
Баррингтон и Эванс тогда вышли из галереи пока малоизвестного, но подающего надежды художника. Причем подающего надежды не только в творческом плане, но и в плане связей с некоторыми людьми. Людьми, интересующими Сару и Майкла. Впрочем, сотрудничать художник не захотел, в чём Майкл был уверен с самого начала.
