Поводыри украинского сепаратизма. Конспирология «самостийничества» - [24]

Деньги в это закачиваются очень большие»[69]…

Но что толку бить тревогу о подкупе депутатов, когда украинская власть уже открыто, не таясь, продвигает законодательные акты, не просто легализующие извращенцев, но ставящие их в особое, привилегированное положение. 5 февраля 2013-го в интервью польской «Газете выборчей» министр иностранных дел «Украины» Леонид Кожара сказал, что одним из условий, поставленных ЕС для отмены визового режима для украинских граждан, является включение в КЗоТ положения, которое запрещает дискриминацию на основании сексуальной ориентации: «Без закона, который запрещает дискриминацию геев, мы не сможем двигаться путем отмены виз». Министр признал, что принятие подобного документа будет непростым, но резюмировал: «Думаю, что воля к дальнейшей интеграции с ЕС перевесит разногласия по вопросу гомосексуалистов, и этот закон будет принят»[70]. Странное все же условие для приобщения к «прогрессивному человечеству». Получается, что для «украинцев» путь в «Европу» в буквальном смысле лежит через ж…пу! Ведь что на практике означает включение подобного закона в украинский КЗоТ? Западные реалии демонстрируют это со всей очевидностью. Здесь уже дело не ограничится гей-парадами на Крещатике и официальной регистрацией гомосексуальных «браков». Содомиты не только получат доступ к любой работе, в том числе и с детьми, но будет сделан и следующий шаг: обязательное квотирование для гомосексуалистов должностей во всех органах власти. Как они властью воспользуются, каждому понятно…

О том, какое будущее Малороссии готовят «самостийники», можно судить на примере той же Швеции. Нормальная человеческая семья в этой стране практически уничтожена. Тысячи детей имеют «родителей» (или одного «родителя») — гомосексуалистов. Естественные для нормального общества понятия «отец» и «мать» изгнаны и заменены искусственными — «родитель-один» и «родитель-два». На 38 тыс. ежегодно регистрируемых браков — 31 тыс. разводов. В среднем за плечами каждого из супругов по три брака, что ведет к наличию у ребенка огромного числа неродных «родственников» и таких же «родителей». Их называют — «пластиковые родители». Уничтожение семьи в Швеции стало следствием целенаправленной государственной политики, в основу которой были положены принципы «разрушения гендерных стереотипов». Государство перехватило у родителей контроль над воспитанием детей. Уже с детского сада ребенка самым подробным образом информируют о его «правах» и необходимости немедленно сообщать полиции в случае их нарушения родителями. И дети этим широко пользуются! В конфликте ребенка и родителя государство, как правило, принимает сторону ребенка.

Громкую огласку получила история девочки-подростка, обвинившей своего отчима в избиении и сексуальных домогательствах. 12-летняя Агнета просто рассердилась на него за то, что он усыпил котят, а она хотела их оставить. Агнета обратилась в полицию, научив свою трехлетнюю сестричку, что следует говорить. На основании детских показаний отчим был задержан и получил тюремный срок. Мать, не поверившая дочери, была лишена родительских прав. Агнету передали в приемную семью. Через три месяца девочка поняла, что допустила ошибку, пробовала вернуть свое заявление и освободить отчима. Но не тут-то было! На пути восстановления справедливости встала целая орда чиновников многочисленных государственных учреждений опеки, напрямую заинтересованных в возникновении подобного рода «дел», не только оправдывающих существование данных структур, но и создающих условия для их непрерывного роста. Дошло до того, что «жертва» стала писать во всевозможные инстанции, даже генеральному прокурору, где подробно описала всю историю с оговором отчима. Всё напрасно — ничего нельзя было изменить…

Ежегодно в Швеции у родителей забирают около 12 тыс. детей. Предлогом могут быть «ошибки в воспитании», «умственная неразвитость родителей» и даже «чрезмерная опека». Так, Марьяна Зигстроем была лишена родительских прав, потому что «слишком опекала» своего больного эпилепсией сына Даниэля. Мальчик переходил из семьи в семью, состояние его ухудшалось. Даниэль написал матери около 40 писем с мольбой о помощи, та обращалась в разные социальные и правительственные организации, но безуспешно. Сын умер, потому что во время приступа очередной опекун просто не знал, как ему помочь. Марьяна Зигстроем выдвинула обвинение против государства — и проиграла во всех инстанциях. Более того, государство обязало женщину возместить судебные расходы в размере 1,5 млн. крон, дабы другим отцам и матерям было неповадно защищать свои родительские права. Политика судебного террора и запугивания действует, и результаты налицо. Институт семьи практически разрушен, сведены на нет любые родственные отношения. В то же время Швеция, в отличие, например, от Белоруссии или Ирана, числится «демократической страной», неуклонно следующей по пути «прогресса».

Имеются у этого «прогресса» и вполне осязаемые «достижения». Так, в шведской столице Стокгольме 90 % умерших кремируют, при этом 45 % урн родственники не забирают. В подавляющем большинстве случаев похороны проходят «без церемоний». Работники крематория не знают, чьи останки конкретно сжигают, так как на урнах — лишь идентификационный номер. Из экономических соображений энергию, полученную от сожженных урн, по выбору включают в обогрев собственного дома или в систему обогрева города