Повинная голова - [73]
Кэллем провел Кона в гостиную и плюхнулся на софу, плавая в своих жирах, как бледная кувшинка в болоте. Уже несколько недель Кэллем пребывал в маниакальном состоянии, выпивал полбутылки виски с утра и видел Кона, даже когда того поблизости не было, как некоторые невротики видят крыс или пауков. Вдобавок он терзался переживаниями морального характера. Пришлось убить коллегу и, что особенно огорчительно, единственного чернокожего специалиста, которым могло козырять ЦРУ. В дни негритянских волнений наличие среди доблестных бойцов ЦРУ киллера-негра освобождало это учреждение от обвинений в расизме.
У Кона стучали зубы, он был серый от страха. Кэллем томно откинулся на подушки.
— Вы чем-то взволнованы? Что с вами, старина?
— В меня опять стреляли, вот что со мной.
«Опять» — это было интересно.
— Все эта сволочь Ван Гог!
У Кэллема задергалась левая половинка задницы. У него это было признаком надвигающейся нервной депрессии.
— Что?
Кон пожал плечами.
— Что, что! — передразнил он. — Бедняга Винсент совсем спятил. Ладно, я понимаю, что ему не везет, никто не покупает его работы. Он должен стать покойником, чтобы зарабатывать живописью. Но я-то тут при чем? Он уже пытался в Бретани зарезать меня бритвой, а теперь вот стрелял…
У Кэллема от ярости перехватило дыхание, он трижды сглотнул слюну, прежде чем обрел дар речи.
— Бросьте, приберегите это для вашего Диснейленда!
Кон сидел опустив голову. Ему просто необходимо было сейчас кому-то довериться.
— Билл, за мной охотятся правительства всех стран.
Как давно ждал Кэллем этой минуты! Он замер, чтобы не спугнуть муху, летящую к нему в паутину.
— Налейте мне выпить.
Кэллем встал и налил Кону тройную порцию виски, суеверно избегая даже глядеть на него.
Кон опустошил стакан и теперь молчал. Кэллем снова сел и прикрыл глаза. С этим ублюдком инфаркт заработать ничего не стоит.
— Билл, я ученый.
— О, правда?
— Я изобрел адскую штуку. — Кон взял бутылку и допил до конца. Он наслаждался. Он вновь чувствовал себя в своей стихии.
— Я разработал один составчик… он очень прост в изготовлении, легко растворяется в воде и страшно летучий. Скорость распространения приближается к скорости света.
Кэллем закрыл глаза совсем. Значит, с мотоциклом он просто ломал комедию.
— Для военных целей?
Кон обиделся:
— Нет, что вы, как вы могли подумать!
— Прошу меня извинить…
— Для мирных целей, напротив. Для самых что ни на есть мирных. Поэтому сверхдержавы так меня и обложили. Китай, Америка, СССР, Франция, Ватикан — все трясутся от страха. Я действительно ухитрился восстановить против себя весь цивилизованный мир.
— Может, вы объясните, в чем состоит ваше адское открытие?
Где-то там в темноте ворочался во сне Океан. Ночные запахи, всегда более тяжелые, чем дневные, наводили на мысль о некоей первозданной женственности, чувственной и зовущей.
— Понимаете, Билл, — сказал Кон, понижая голос, — эта штука грозит нарушить весь уклад жизни человечества. Настоящая революция для нашего времени, когда труд священен и мораль повсеместно торжествует. Неудивительно, что силы порядка хотят со мной разделаться, пока о моем открытии не стало известно. Билл, я придумал вещество, которое произведет полный переворот в технике полового акта. Вместо жалких нескольких секунд оргазм будет длиться шесть часов, а потом можно опять начинать сначала, и так сколько хочешь. Это и есть возвращение к земному раю, Билл. А теперь представьте себе Мао Цзэдуна…
Кэллем с ревом вскочил с софы и завертелся посреди комнаты, вытанцовывая что-то вроде безумного ча-ча-ча, сжав кулаки и запрокинув голову. Слезы ярости катились из закрытых глаз. Это было очень красиво. Кон остался доволен своим произведением. Не всякому дано заставить отплясывать такую гору жира.
— Что это с вами, старина? — спросил он невинно.
— Убирайтесь отсюда сию же минуту, поганый сводник! — заорал Кэллем. — Живо! Вон! Вон, говорю!
У Кона возникло трагическое ощущение, что он потерял друга.
— Не сердитесь, Билл, я не виноват. Я всегда мечтал осчастливить человечество.
— ВОН!
Кэллем указывал на дверь мелодраматическим жестом, и Кон на миг почувствовал себя обесчещенной девушкой, которую неумолимый отец выгоняет из дому с младенцем на руках.
Он вздохнул.
— Хорошо, хорошо… Уж и пошутить нельзя…
Билл Кэллем набрал полные легкие воздуха и на выдохе изверг поток нецензурной брани, впервые въяве продемонстрировав размах своего литературного дарования.
— Чао!
Кон удостоверился, что бутылка пуста, и удалился с гордо поднятой головой. Теперь он знал, что и Билл Кэллем тоже шпион. Его окружили заботой буквально со всех сторон.
Он направился к Дому Наслаждения. Это было единственное место на земле, где он мог расслабиться.
XXXIX. Благая весть
Вечером он возвращался домой по пляжу в обнимку с таитянской ночью, которая по природе своей — женщина. Прекраснейшая из всех и единственная из всех таинственная.
Засунув руки в карманы, он тихонько насвистывал. Воображение работало на полную катушку. Он страшно гордился своей выдумкой. Поймать отлетающую душу и навеки заточить в нашем земном содоме ради промышленной выгоды! Не нужны больше ни нефть, ни уран… Просто блеск! Но Кон был не вполне собой доволен. Можно придумать и получше. Мало взять в плен душу, надо еще ее расщепить и подарить великим державам поистине сокрушительное оружие.
Пронзительный роман-автобиография об отношениях матери и сына, о крепости подлинных человеческих чувств.Перевод с французского Елены Погожевой.
Роман «Пожиратели звезд» представляет собой латиноамериканский вариант легенды о Фаусте. Вот только свою душу, в существование которой он не уверен, диктатор предлагает… стареющему циркачу. Власть, наркотики, пули, смерть и бесконечная пронзительность потерянной любви – на таком фоне разворачиваются события романа.
Роман «Корни неба» – наиболее известное произведение выдающегося французского писателя русского происхождения Ромена Гари (1914–1980). Первый французский «экологический» роман, принесший своему автору в 1956 году Гонкуровскую премию, вводит читателя в мир постоянных масок Р. Гари: безумцы, террористы, проститутки, журналисты, политики… И над всем этим трагическим балаганом XX века звучит пронзительная по своей чистоте мелодия – уверенность Р. Гари в том, что человек заслуживает уважения.
Середина двадцатого века. Фоско Дзага — старик. Ему двести лет или около того. Он не умрет, пока не родится человек, способный любить так же, как он. Все начинается в восемнадцатом столетии, когда семья магов-итальянцев Дзага приезжает в Россию и появляется при дворе Екатерины Великой...
Ромен Гари (1914-1980) - известнейший французский писатель, русский по происхождению, участник Сопротивления, личный друг Шарля де Голля, крупный дипломат. Написав почти три десятка романов, Гари прославился как создатель самой нашумевшей и трагической литературной мистификации XX века, перевоплотившись в Эмиля Ажара и став таким образом единственным дважды лауреатом Гонкуровской премии."... Я должна тебя оставить. Придет другая, и это буду я. Иди к ней, найди ее, подари ей то, что я оставляю тебе, это должно остаться..." Повествование о подлинной любви и о высшей верности, возможной только тогда, когда отсутствие любви становится равным отсутствию жизни: таков "Свет женщины", роман, в котором осень человека становится его второй весной.
Книга Алекпера Алиева «Артуш и Заур», рассказывающая историю любви между азербайджанцем и армянином и их разлуки из-за карабхского конфликта, была издана тиражом 500 экземпляров. За месяц было продано 150 книг.В интервью Русской службе Би-би-си автор романа отметил, что это рекордный тираж для Азербайджана. «Это смешно, но это хороший тираж для нечитающего Азербайджана. Такого в Азербайджане не было уже двадцать лет», — рассказал Алиев, добавив, что 150 проданных экземпляров — это тоже большой успех.Книга стала предметом бурного обсуждения в Азербайджане.
Генерал-лейтенант Александр Александрович Боровский зачитал приказ командующего Добровольческой армии генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова, который гласил, что прапорщик де Боде украл петуха, то есть совершил акт мародёрства, прапорщика отдать под суд, суду разобраться с данным делом и сурово наказать виновного, о выполнении — доложить.
Действие романа «Земля» выдающейся корейской писательницы Пак Кён Ри разворачивается в конце 19 века. Главная героиня — Со Хи, дочь дворянина. Её судьба тесно переплетена с судьбой обитателей деревни Пхёнсари, затерянной среди гор. В жизни людей проявляется извечное человеческое — простые желания, любовь, ненависть, несбывшиеся мечты, зависть, боль, чистота помыслов, корысть, бессребреничество… А еще взору читателя предстанет картина своеобразной, самобытной национальной культуры народа, идущая с глубины веков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Есть люди, которые расстаются с детством навсегда: однажды вдруг становятся серьезными-важными, перестают верить в чудеса и сказки. А есть такие, как Тимоте де Фомбель: они умеют возвращаться из обыденности в Нарнию, Швамбранию и Нетландию собственного детства. Первых и вторых объединяет одно: ни те, ни другие не могут вспомнить, когда они свою личную волшебную страну покинули. Новая автобиографическая книга французского писателя насыщена образами, мелодиями и запахами – да-да, запахами: загородного домика, летнего сада, старины – их все почти физически ощущаешь при чтении.
Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.
Книга эта в строгом смысле слова вовсе не роман, а феерическая литературная игра, в которую вы неизбежно оказываетесь вовлечены с самой первой страницы, ведь именно вам автор отвел одну из главных ролей в повествовании: роль Читателя.Время Новостей, №148Культовый роман «Если однажды зимней ночью путник» по праву считается вершиной позднего творчества Итало Кальвино. Десять вставных романов, составляющих оригинальную мозаику классического гипертекста, связаны между собой сквозными персонажами Читателя и Читательницы – главных героев всей книги, окончательный вывод из которого двояк: непрерывность жизни и неизбежность смерти.
Майкл Каннингем, один из талантливейших прозаиков современной Америки, нечасто радует читателей новыми книгами, зато каждая из них становится событием. «Избранные дни» — его четвертый роман. В издательстве «Иностранка» вышли дебютный «Дом на краю света» и бестселлер «Часы». Именно за «Часы» — лучший американский роман 1998 года — автор удостоен Пулицеровской премии, а фильм, снятый по этой книге британским кинорежиссером Стивеном Долдри с Николь Кидман, Джулианной Мур и Мерил Стрип в главных ролях, получил «Оскар» и обошел киноэкраны всего мира.Роман «Избранные дни» — повествование удивительной силы.
Роман А. Барикко «Шёлк» — один из самых ярких итальянских бестселлеров конца XX века. Место действия романа — Япония. Время действия — конец прошлого века. Так что никаких самолетов, стиральных машин и психоанализа, предупреждает нас автор. Об этом как-нибудь в другой раз. А пока — пленившая Европу и Америку, тонкая как шелк повесть о женщине-призраке и неудержимой страсти.На обложке: фрагмент картины Клода Моне «Мадам Моне в японском костюме», 1876.
«Здесь курят» – сатирический роман с элементами триллера. Герой романа, представитель табачного лобби, умело и цинично сражается с противниками курения, доказывая полезность последнего, в которую ни в грош не верит. Особую пикантность придает роману эпизодическое появление на его страницах известных всему миру людей, лишь в редких случаях прикрытых прозрачными псевдонимами.