Повиливая миром - [6]
Я вздыхаю и заговариваю с гостями города.
– О Боже, какое счастье! Вы говорите по-английски! Мы потерялись! Гид велел нам ждать у церкви, у большой церкви, прямо на остановке кораблика!
Салюте[23]… Маркуола[24]… Реденторе[25]… Святой Георгий[26]. Марк[27], наконец… Ассортимент довольно обширный.
– А как называется церковь?
Следует жаркая дискуссия. Наконец – о счастье! – одна из старушек вспоминает!
– Санта Ферровия! – вопит она. – Я вспомнила! Санта Ферровия!
– Что она бормочет? – изумляется мой венецианский попутчик.
– Им велели ждать у церкви святой Ферровии, – поясняю я.
– Мадонна! – вздыхает венецианец.
Ферровия – это железная дорога. У вокзала и правда стоит большая церковь святой Марии, место обитания наших братьев Кармелитов. Я вожу пальцем по карте, указывая маршрут. Мы считаем станции.
– У вас превосходный английский! – радуются американцы. – Awesome! Just awesome![28] Но вы не американка.
– Нет.
– Но и не британка.
– Нет.
– И не канадка?
– Я из Земблы.
– Зембла?
– Трансильвания, слыхали?
Радость узнавания. Конечно, они слышали о Трансильвании.
– Рут, ведь твой племянник Бобби прошлым летом ездил в Трансильванию?
– Неужто? – вежливо изумляюсь я. – Какой шустрый мальчик! Присматривайте за ним в полнолуние…
Риальто Меркато. То есть, проще сказать, рынок у моста Риальто. По утрам сюда привозят живую рыбу, моллюсков, осьминогов. К полудню рыбная торговля сворачивается. Я сижу на остановке, жду своего вапоретто, обнимая кулек с помидорами, спаржей и сушеными апельсинами.
Рядом со мной мается не очень молодая американская пара. В руках – карта и бумажка, с которой они сверяются. Наконец, отчаявшись, задают мне сакраментальный вопрос про ду ю спик инглиш.
– О, слава Богу, никто не говорит по-английски, мы в отчаянии. Почему люди не учат языки?!
– Действительно, почему?! Чем вам помочь?
– Мы ищем Джордж айленд.
Я отгибаю карту. Сразу за сгибом нарисовано искомое – остров Сан-Джорджио.
– Скажите, там правда есть колесо обозрения?
– Пардон?
– Нам сказали, там есть колесо, с него видно весь город.
– Ах, это… Да. Есть. Оно не совсем колесо, но видно будет.
– Не совсем колесо?
– Оно как бы совсем не колесо. Это в некотором роде башня. Колокольня.
– И она не вращается?
– В ней можно ходить по кругу.
– Это великолепно.
– Это и правда великолепно, – соглашаюсь я.
– Я вижу, вы знаете все-все-все, – интимным голосом говорит дама.
Подумав, я соглашаюсь:
– Полагаю, что так, мэм.
– Помогите нам! Скажите, вы видели фильм «Бейб»?
– Простите?
– Вы не могли не видеть! «Бейб!» Про поросенка!
– А, да! Про поросенка. И что же?
– Нам сказали, что в Венеции есть какой-то знаменитый мост, где снимался эпизод из этого фильма. Поросенок прыгал на этом мосту… Нам никто не может сообщить, где этот мост. People just do not know[29].
Наш вапоретто отваливает от пристани. Из-за поворота нам навстречу выплывает мост Риальто. Чем, в конце концов, черт не шутит…
– Этот? – спрашиваю я.
Восторг узнавания.
– Look, honey, piglet Babe bridge[30]!!!
Нет, я не склонна делать выводы и обобщения.
Мои сограждане бывают еще трогательнее. Да и любые другие бывают…
Но семейная копилка пополнилась:
– Утром куплю капусты на рынке у piglet Babe bridge, супу наварю…
В устье канала святой Анны на волнах качается лодка, груженная фруктами и овощами. С лодки торгуют наши соседи-зеленщики.
Здесь край города, туристов редко доносит до нас волнами прибоя, и здесь, покупая хлеб и картошку, люди говорят между собой.
– Что это за фрукт? – спрашиваю я.
– Nespole, – отвечает торговец.
Слово незнакомое, и я лезу в сумку за телефоном. Открываю словарь. Перевод ясности не вносит: мушмула.
– Я не знаю такого фрукта.
– Я объясню, – говорить зеленщик, вынимая один плод из ящика, и поднося его к моему носу: – Это очень просто, дорогая! – и четко, внятно, по слогам: – Nes-pole.
Конечно, это меняет дело…Вы замечали – если иностранцу сказать что-то медленно и по слогам, он поймет. Нет? Не замечали?
В тот же день в соседнем переулке моя соотечественница пытается купить у итальянской торговки чемодан. Тут язык межнационального общения отсутствует полностью.
– Ну как же ты не понимаешь?! – по-русски сердится покупательница. – Мне надо такой же, но на колесиках. Не поняла? На ко-ле-си-ках!
Строители Вавилонской башни виновато пожимают плечами. Что поделаешь, дорогие потомки… Мы, конечно, сглупили. Но ведь и вы не делаетесь умнее. И отчасти это даже хорошо, что вы не понимаете друг друга. Счастья вам это понимание не приносит…
Есть у меня незакрытые популярные темы. Точнее, на сегодняшний день – одна.
Черные гондолы с кинжально-острыми серебряными носами, нарезающие город вдоль и поперек, длинные, лаковые, грозные, как ладья Харона, элегантные, как драгоценное оружие – и груженые толпами разноцветных туристов в ярких панамках и цветных шортиках. Тяжелые солидные Canon-ы, айфоны, прикрепленные к селфи-палкам, дорогущие «телевики» и копеечные «мыльницы», и позы, и улыбки, и сто евро за час…
Словом, именно этот венецианский аттракцион я так и не попробовала.
Даже не потому, что дорого.
Как бы вам сказать…
При входе в Палаццо Дожей[31] привинчен турникет. Каменные ступени Лестницы Гигантов, статуи, колонны… Памятник ушедшей цивилизации, обломки великой эпохи воителей и мореходов. Гении и честолюбцы, полководцы и дипломаты. Орсеоло
Андрей Виноградов – признанный мастер тонкой психологической прозы. Известный журналист, создатель Фонда эффективной политики, политтехнолог, переводчик, он был председателем правления РИА «Новости», директором издательства журнала «Огонек», участвовал в становлении «Видео Интернешнл». Этот роман – череда рассказов, рождающихся будто матрешки, один из другого. Забавные, откровенно смешные, фантастические, печальные истории сплетаются в причудливый неповторимо-увлекательный узор. События эти близки каждому, потому что они – эхо нашей обыденной, но такой непредсказуемой фантастической жизни… Содержит нецензурную брань!
Это роман о потерянных людях — потерянных в своей нерешительности, запутавшихся в любви, в обстановке, в этой стране, где жизнь всё ещё вертится вокруг мёртвого завода.
Самое начало 90-х. Случайное знакомство на молодежной вечеринке оказывается встречей тех самых половинок. На страницах книги рассказывается о жизни героев на протяжении более двадцати лет. Книга о настоящей любви, верности и дружбе. Герои переживают счастливые моменты, огорчения, горе и радость. Все, как в реальной жизни…
Эзра Фолкнер верит, что каждого ожидает своя трагедия. И жизнь, какой бы заурядной она ни была, с того момента станет уникальной. Его собственная трагедия грянула, когда парню исполнилось семнадцать. Он был популярен в школе, успешен во всем и прекрасно играл в теннис. Но, возвращаясь с вечеринки, Эзра попал в автомобильную аварию. И все изменилось: его бросила любимая девушка, исчезли друзья, закончилась спортивная карьера. Похоже, что теория не работает – будущее не сулит ничего экстраординарного. А может, нечто необычное уже случилось, когда в класс вошла новенькая? С первого взгляда на нее стало ясно, что эта девушка заставит Эзру посмотреть на жизнь иначе.
Книга известного политика и дипломата Ю.А. Квицинского продолжает тему предательства, начатую в предыдущих произведениях: "Время и случай", "Иуды". Книга написана в жанре политического романа, герой которого - известный политический деятель, находясь в высших эшелонах власти, участвует в развале Советского Союза, предав свою страну, свой народ.
Книга построена на воспоминаниях свидетелей и непосредственных участников борьбы белорусского народа за освобождение от немецко-фашистских захватчиков. Передает не только фактуру всего, что происходило шестьдесят лет назад на нашей земле, но и настроения, чувства и мысли свидетелей и непосредственных участников борьбы с немецко-фашистскими захватчиками, борьбы за освобождение родной земли от иностранного порабощения, за будущее детей, внуков и следующих за ними поколений нашего народа.