Повиливая миром - [6]

Я вздыхаю и заговариваю с гостями города.

– О Боже, какое счастье! Вы говорите по-английски! Мы потерялись! Гид велел нам ждать у церкви, у большой церкви, прямо на остановке кораблика!

Салюте[23]… Маркуола[24]… Реденторе[25]… Святой Георгий[26]. Марк[27], наконец… Ассортимент довольно обширный.

– А как называется церковь?

Следует жаркая дискуссия. Наконец – о счастье! – одна из старушек вспоминает!

– Санта Ферровия! – вопит она. – Я вспомнила! Санта Ферровия!

– Что она бормочет? – изумляется мой венецианский попутчик.

– Им велели ждать у церкви святой Ферровии, – поясняю я.

– Мадонна! – вздыхает венецианец.

Ферровия – это железная дорога. У вокзала и правда стоит большая церковь святой Марии, место обитания наших братьев Кармелитов. Я вожу пальцем по карте, указывая маршрут. Мы считаем станции.

– У вас превосходный английский! – радуются американцы. – Awesome! Just awesome![28] Но вы не американка.

– Нет.

– Но и не британка.

– Нет.

– И не канадка?

– Я из Земблы.

– Зембла?

– Трансильвания, слыхали?

Радость узнавания. Конечно, они слышали о Трансильвании.

– Рут, ведь твой племянник Бобби прошлым летом ездил в Трансильванию?

– Неужто? – вежливо изумляюсь я. – Какой шустрый мальчик! Присматривайте за ним в полнолуние…

* * *

Риальто Меркато. То есть, проще сказать, рынок у моста Риальто. По утрам сюда привозят живую рыбу, моллюсков, осьминогов. К полудню рыбная торговля сворачивается. Я сижу на остановке, жду своего вапоретто, обнимая кулек с помидорами, спаржей и сушеными апельсинами.

Рядом со мной мается не очень молодая американская пара. В руках – карта и бумажка, с которой они сверяются. Наконец, отчаявшись, задают мне сакраментальный вопрос про ду ю спик инглиш.

– О, слава Богу, никто не говорит по-английски, мы в отчаянии. Почему люди не учат языки?!

– Действительно, почему?! Чем вам помочь?

– Мы ищем Джордж айленд.

Я отгибаю карту. Сразу за сгибом нарисовано искомое – остров Сан-Джорджио.

– Скажите, там правда есть колесо обозрения?

– Пардон?

– Нам сказали, там есть колесо, с него видно весь город.

– Ах, это… Да. Есть. Оно не совсем колесо, но видно будет.

– Не совсем колесо?

– Оно как бы совсем не колесо. Это в некотором роде башня. Колокольня.

– И она не вращается?

– В ней можно ходить по кругу.

– Это великолепно.

– Это и правда великолепно, – соглашаюсь я.

– Я вижу, вы знаете все-все-все, – интимным голосом говорит дама.

Подумав, я соглашаюсь:

– Полагаю, что так, мэм.

– Помогите нам! Скажите, вы видели фильм «Бейб»?

– Простите?

– Вы не могли не видеть! «Бейб!» Про поросенка!

– А, да! Про поросенка. И что же?

– Нам сказали, что в Венеции есть какой-то знаменитый мост, где снимался эпизод из этого фильма. Поросенок прыгал на этом мосту… Нам никто не может сообщить, где этот мост. People just do not know[29].

Наш вапоретто отваливает от пристани. Из-за поворота нам навстречу выплывает мост Риальто. Чем, в конце концов, черт не шутит…

– Этот? – спрашиваю я.

Восторг узнавания.

– Look, honey, piglet Babe bridge[30]!!!

Нет, я не склонна делать выводы и обобщения.

Мои сограждане бывают еще трогательнее. Да и любые другие бывают…

Но семейная копилка пополнилась:

– Утром куплю капусты на рынке у piglet Babe bridge, супу наварю…

* * *

В устье канала святой Анны на волнах качается лодка, груженная фруктами и овощами. С лодки торгуют наши соседи-зеленщики.

Здесь край города, туристов редко доносит до нас волнами прибоя, и здесь, покупая хлеб и картошку, люди говорят между собой.

– Что это за фрукт? – спрашиваю я.

– Nespole, – отвечает торговец.

Слово незнакомое, и я лезу в сумку за телефоном. Открываю словарь. Перевод ясности не вносит: мушмула.

– Я не знаю такого фрукта.

– Я объясню, – говорить зеленщик, вынимая один плод из ящика, и поднося его к моему носу: – Это очень просто, дорогая! – и четко, внятно, по слогам: – Nes-pole.

Конечно, это меняет дело…Вы замечали – если иностранцу сказать что-то медленно и по слогам, он поймет. Нет? Не замечали?

В тот же день в соседнем переулке моя соотечественница пытается купить у итальянской торговки чемодан. Тут язык межнационального общения отсутствует полностью.

– Ну как же ты не понимаешь?! – по-русски сердится покупательница. – Мне надо такой же, но на колесиках. Не поняла? На ко-ле-си-ках!

Строители Вавилонской башни виновато пожимают плечами. Что поделаешь, дорогие потомки… Мы, конечно, сглупили. Но ведь и вы не делаетесь умнее. И отчасти это даже хорошо, что вы не понимаете друг друга. Счастья вам это понимание не приносит…

* * *

Есть у меня незакрытые популярные темы. Точнее, на сегодняшний день – одна.

Черные гондолы с кинжально-острыми серебряными носами, нарезающие город вдоль и поперек, длинные, лаковые, грозные, как ладья Харона, элегантные, как драгоценное оружие – и груженые толпами разноцветных туристов в ярких панамках и цветных шортиках. Тяжелые солидные Canon-ы, айфоны, прикрепленные к селфи-палкам, дорогущие «телевики» и копеечные «мыльницы», и позы, и улыбки, и сто евро за час…

Словом, именно этот венецианский аттракцион я так и не попробовала.

Даже не потому, что дорого.

Как бы вам сказать…

При входе в Палаццо Дожей[31] привинчен турникет. Каменные ступени Лестницы Гигантов, статуи, колонны… Памятник ушедшей цивилизации, обломки великой эпохи воителей и мореходов. Гении и честолюбцы, полководцы и дипломаты. Орсеоло