Теперь Дрейк разглядывал то, что можно было увидеть, не высовываясь из корабля: странные ноздреватые сооружения, смутно напоминающие термитники, и какие-то непонятные решетчатые кострукции между ними. Самые маленькие «термитники» имели в высоту метров шесть, самые большие — метров восемьдесят, и по ним, как и по стене, неспеша передвигались инпы… Сотни инпов. Их ноги с присосками прочно удерживали их как на наклонной, так и на вертикальной поверхности.
Рядом с «Приватиром» Робби заметил всего пятерых инопланетян и какую-то штуку, похожую на скелет детеныша кита с искривленными длинными ребрами, уходящими под корму его корабля. Инпы что-то делали с этой скелетообразной штуковиной, прикасаясь к ней передними конечностями и хоботками, но потом хоботки повернулись в сторону Дрейка, он услышал уже знакомое тихое шипение — и невольно отпрянул подальше от отверстия.
— Клянусь Большим взрывом… — тихо выдохнул у его плеча Олбрайт.
— Они меня заметили, — пробормотал Робби. — Чем они там ни смотрят… ни чуят… или ни слышат… неважно — они меня заметили!
— Какая разница, — мрачно отозвался кайенец. — Все равно рано или поздно они сюда войдут. Да и тот, которого мы завалили, очухается.
Робби глотнул разреженный воздух, пахнущий электричеством и гнилью.
— У тех, что ошиваются рядом, оружия нет, — негромко сказал он и посмотрел на непривычное подобие пистолета, которое держал в руках.
— Какая разница, — повторил кайенец.
И он был прав.
Тысячи инпов против двух людей — нетрудно предсказать, чем кончится такое столкновение. И на Сакраменто «Приватир» впишут в реестр пропавших кораблей, так и не узнав, что именно с ним случилось. И в компании «Астра» никто не узнает, как погиб звездолет класса «дракон», доверенный самому молодому и самому удачливому капитану системы Данглар. И Стелла никогда не узнает, что сталось с ее братом…
— Смотри! — хриплым полушепотом вдруг воскликнул кайенец, толкнув Дрейка в плечо.
Робби, лихорадочно разглядывавший сюрреалистический пейзаж в поисках хоть какой-то надежды на спасение, мгновенно посмотрел туда, куда показывал пилот — и едва поверил своим глазам.
Слева, шагах в пятистах от «Приватира», между двумя «термитниками» виднелась корма звездолета — тяжелого, массивного грузовоза. «Термитники» наклонялись над кораблем, почти полностью его скрывая; серая ноздреватая масса обволакивала корпус звездолета, оставляя свободной только часть кормы — неудивительно, что Дрейк не заметил корабль. А у Олбрайта было чертовски острое зрение!
Капитан и пилот переглянулись.
— Рванем туда? — быстро спросил кайенец.
Робби снова глотнул пахнущий гнилым прудом воздух и обеими руками крепко сжал трофейное оружие.
Он не сразу ответил, и Олбрайт неправильно истолковал его молчание.
— Слонопотамы вот-вот сюда войдут, — резко сказал пилот. — Если мы здесь останемся, нам — крышка. А так, может быть… Мы хоть что-нибудь узнаем. Чего нам терять, в конце-то концов?
Он снова был прав.
Но… Оставить корабль? Пусть потерпевший крушение, с пробитым бортом, беспомощный, как выброшенный на берег старинный парусник, но — тот самый корабль, в который Робби влюбился сразу и без оглядки, едва шесть лет назад зеленым салагой впервые переступил через комингс его рубки? Корабль, который Дрейк привык считать своим задолго до того, как внес в кассу компани «Астра» первый взнос за выкуп этого сокровища? Еще всего один рейс, еще один, последний, взнос — и звездолет «Приватир» и впрямь стал бы собственностью Роберта Дрейка!
Но никакие «бы» теперь в счет не шли. Судьба не признает сослагательного наклонения. И если он останется здесь, как оставались на борту своих гибнущих судов капитаны старинных корветов и бригов, у него уже не будет шанса снова испытать свое везенье. К тому же ему следовало думать не только о собственной персоне…
Олбрайт снова начал что-то говорить, но Робби перебил его:
— Пошли! — и первым очертя голову прыгнул в овальную дыру.
Олбрайт последовал за ним секундой позже.
Они приземлились чуть ли не посреди кучки встревоженных инпов (если непрерывное шипение и шевеление «хоботами» являлось признаком тревоги) — и тут же рванули к грузовозу по серой, шершавой поверхности, напоминавшей старинный асфальт в некоторых земных городах.
Им приходилось то и дело шарахаться и уворачиваться от потрескивающих цветных шаров и огибать «термитники» и решетчатые конструкции. Светящиеся шары, натыкаясь на решетки, взрывались, и Дрейк с Олбрайтом не хотели рисковать, пробегая под этими сооружениями.
На счастье беглецов инопланетяне не отличались большим проворством: наверное, трудно быстро передвигаться, когда перед каждым новым шагом требуется сперва отодрать от поверхности ногу с присоской. Инпы пытались двигаться наперерез беглецам; ковыляли вниз по стенкам «термитников», но было ясно, что перехватить людей им будет так же трудно, как коту — перехватить лапой муху.
Пока Робби больше опасался «шаровых молний», чем прямого столкновения с импами, а еще…
Да, вот этого самого!
Красный потрескивающий шарик ударил возле его ноги, оставив на «асфальте» черное пятно; второй шарик с треском пронесся у него над головой.
