Повесы небес - [69]

— Вавилонская потаскуха! — закричал я.

— Никогда не была в Вавилоне, Джек. И никогда не захочу там быть.

— Расслабь ноги, шлюха! — снова воскликнул я, но моя мольба не дошла до нее. Тамара уже возбудилась и страсть поглотила ее. Ни на миг не ослабляя железной хватки ног, Тамара танцевала на мне фантастический шимми, вобравший в себя элементы канкана, танго, румбы и ча-ча-ча. В отчаянии я схватил ее за груди, намереваясь помолотить ее головой по столу и лишить чувств, но благоразумие остановило мои руки там, где они были, и пальцы принялись нервно массировать и мять ее груди. При таком возбуждении, в каком она сейчас находилась, удар об стол мог сломать ей шею, и куда бы я тогда Делся с мертвым телом, замкнувшим меня в своих объятиях? Я живо сообразил, что мне придется, как голому самцу, мчаться по туннелям Харлеча с ношей, торчащей перпендикулярно передо мной. А затем придется постоять при температуре ниже нуля в криогенном морге, пока работники морга не рассекут Тамару на устранимые куски. И если бы я даже выдержал холод, ее ухажеры предъявят мне иск и ни один судья не примет во внимание мои оправдания в том, что я сопротивлялся насилию. Я буду осужден на вечную смерть, так как ни один харлечианин не сможет использовать ни одного из моих органов.

Итак, осторожность удерживала мои руки на ее грудях до тех пор, пока Тамара не удовлетворила свое желание и не соскользнула на пол, где и легла хныча у моих ног. Я уложил ее на диванчик за занавеской, повесил костюм Христа, надел тунику и пояс, расправил занавеску, чтобы укрыть Тамару от взглядов нечаянно забредшей сюда уборщицы. Тамара тихо плакала и, если мой ограниченный опыт на Харлече имел какую- то цену, будет плакать еще долго-долго.

Полностью одевшись, я вышел в коридор. За дверью никого не было, но в воздухе чувствовался запах мускуса. Здесь совсем недавно стояла особь мужского пола.

И тогда я вспомнил, что Фрик снабдил меня тенью, и что Кара ежедневно читала рапорты о моей деятельности. В таких делах моя жена была женщиной недоверчивой. Покрывшись холодным потом, я с места в карьер понесся по туннелю в полицейский участок. Если я не ликвидирую сегодняшний рапорт до того, как его прочтет Кара, через четыре дня я буду завидовать душе Нессера, потому что тот ад, в котором будет мучиться Нессер, покажется курортом, по сравнению с тем, который мне устроит Кара.

Глава тринадцатая

Фрик читал рапорт, когда я влетел к нему, и его лицо было белее, чем мое.

— Фрик, как комиссару, мне не хотелось бы использовать незаконное влияние, но этот рапорт должен быть уничтожен.

— Джек, этот рапорт был уничтожен раньше, чем был написан, но не из уважения к вам, а в целях защиты университета. Вы нужны нам как комиссар. Но не рапорт волнует меня. Мы собирались подготовить вам железобетонное алиби… Слушайте: вы пришли сюда полчаса назад и пошли к Нессеру. Кстати, он о вас спрашивал. Все это время вы давали ему духовное утешение. Я подделал дежурный журнал, чтобы все соответствовало.

— Но зачем алиби, если ты уничтожил рапорт?

— Тамара. Она — больтунья и непременно проговорится. Нет, не Каре. На это у нее хватит рассудка. Но среди женщин пойдут сплетни. Мы подготовили вам прикрытие, чтобы превратить сплетни в ложь.

— Фрик, я сделаю так, как ты наметил, но и ты не будь в заблуждении. Я невиновен. Я даже думал подать на нее в суд за изнасилование.

— Я-то поверю, Джек, но не судья. Изнасилование — одно из правонарушений, которым никакая особь женского пола не может предаться, не оставив вещественных доказательств… Позвони Каре. Скажи ей, что ты поймал Нессера на уловках, а я честно верю, что так и было. Говори спокойно, естественно и затем иди к Нессеру.

Спокойные нотки в голосе Кары уверили меня, что все будет хорошо, и я успокоился, когда она фыркнула по поводу моей задержки с возвращением домой.

— Что, алабамцы всегда борются за проигранное дело?

— Но, дорогая, я же духовный советник парня.

— Этот парень не нуждается в духовном советнике, — бросила она. — Ему нужна ножовка и поездка на другой континент без возвращения обратно.

Нессер расхаживал по камере, когда я пришел к нему. Лицо у него осунулось, но в глазах была решимость.

— Проповедник Джек, я размышлял о христианстве. Так как Декан деканов умер за мои грехи, я не хочу умереть, не оплатив долги. Но вы не прояснили одну тему. Это касается ангелов, о которых вы говорили. Хороши ли они в половом сношении?

После события с Тамарой мне легче было вести с ним торговлю.

Спокойно, но твердо я ответил:

— Половые сношения в Раю отсутствуют.

— Хорошо, — сказал он. — Тогда окрести меня.

— Значит, ты подразумеваешь, Нессер, что в Раю ты не захочешь сношений?

— Более, чем уверен, Джек. Мое тело ведь останется здесь. Иначе, я предпочел бы Ад.

Пользуясь оловянной кружкой в качестве чаши, я покропил парня и провозгласил его первым обращенным на Харлече. Я ушел в изумлении, оставив его стоять на коленях, и вернулся в участок. Дежурному я сказал:

— Позвони телекомментатору и скажи ему, что сегодня Нессер, "харлечианский висельник" был помазан в христианскую веру учителем Джеком и его душа теперь готова к Раю… И забери его чашку.