Повестка дня — Икар - [254]

— Наверное, он чертовски сильный юрист или самый молодой официальный эксперт по иностранным делам, — вмешалась Маргарет Лоувел.

— Ни то, ни другое, — возразил седовласый представитель Инвер Брасса. — Он считается ведущим специалистом в области космической технологии в стране, а возможно, и во всем западном мире. К счастью для нас, он происходит из довольно богатой семьи и потому не поддался соблазну уйти в частную промышленность. Он, как и Милош Варак, был поглощен стремлением служить интересам нации… В сущности, он стал одним из нас, когда осознал свое призвание. — Уинтерс склонился над столом и нажал кнопку из слоновой кости. — Войдите, пожалуйста.

Тяжелая дверь необычной библиотеки распахнулась, и в проеме возникла фигура молодого человека, которому не было еще и тридцати. Что отличало его от большинства своих сверстников, так это замечательная наружность: казалось, он сошел с глянцевой обложки дорогого журнала мод для мужчин. При этом одежда его не бросалась в глаза: она не была сшита на заказ, но и не была куплена в дешевом магазине — он был одет скромно, но со вкусом. Поражали точеные черты его лица почти идеальной классической красоты.

— Ему надо забыть о компьютерах, — спокойно произнес Джекоб Мендель. — У меня есть друзья в агентстве Уильяма Морриса. Они будут ставить для него телесериалы.

— Проходите, пожалуйста, — прервал его Уинтерс, положив руку на плечо Менделю. — И будьте добры представиться.

Молодой человек уверенно, но без самонадеянности прошел к краю стола и остановился под черным цилиндром, который, когда его опускали вниз, превращался в экран. С минуту он постоял, глядя на пятна света на столе.

— Для меня особая честь присутствовать здесь, — учтиво промолвил он. — Мое имя — Джеральд Брайс. В настоящее время я возглавляю отдел в Госдепартаменте под названием ГКО.

— ГКО? — переспросил Мендель. — Это еще что такое?

— Глобальные компьютерные операции, сэр.

Калифорнийское солнце струилось через окна больничной палаты, когда Калехла, обвивавшая руками Эвана, неохотно разжала объятия. Откинувшись на спинку кровати, на которой он лежал, она улыбалась слабой вымученной улыбкой. Глаза ее блестели от непросохших слез, смуглое лицо побледнело.

— Добро пожаловать в страну жизни, — сказала она, схватив его за руку.

— Рад сюда вернуться, — прошептал Кендрик едва слышно, не сводя с нее взгляда. — Когда я открыл глаза, то не был уверен, ты это или… или они сыграли со мной очередную шутку.

— Шутку?

— Они забрали мою одежду… Я оказался в старых джинсах и куртке… потом снова в своем костюме — в моей голубой…

— В твоих «конгрессиональных шмотках», как ты их обычно называл, — мягко перебила его Калехла. — Мой дорогой, тебе надо обзавестись другим костюмом. То, что осталось от твоих брюк после того, как они их разрезали, уже не починит ни один портной.

— Экстравагантная девушка… Боже, если бы ты знала, как это чудесно — снова тебя увидеть. Я думал, что уже не увижу тебя никогда — это и привело меня в такую ярость.

— А как это чудесно — видеть тебя! Этот больничный ковер уже вытерт до дыр… Отдыхай, мы поговорим позже. Ты только что проснулся, а врачи утверждают…

— Нет… К черту врачей! Я хочу знать, что случилось дальше. Как Эмилио?

— Выздоравливает, хотя одно легкое пришлось удалить и у него раздроблено бедро. Он уже никогда не сможет нормально передвигаться, но он будет жить.

— Ему и не надо будет ходить, только сидеть в капитанском кресле.

— Что?

— Неважно… Остров. Он называется «Проход в Китай».

— Мы знаем, — решительно перебила Калехла. — Если уж ты такой упрямый, то разреши мне рассказать… То, что вы с Коралло натворили, просто невероятно…

— Коралло?.. Эмилио?..

— Да. Я видела снимки, — Боже мой, сплошное месиво! Огонь сожрал все, в особенности на восточной стороне острова. Дом, постройки, растительность, даже док, где взорвались остальные суда, — все сгорело. К тому времени, когда туда прибыла морская авиация и морские десантные войска, все там были перепуганы до смерти. Они собрались на западном берегу и приветствовали наших людей как освободителей.

— Значит, Гринелла схватили.

Калехла взглянула на Эвана и покачала головой.

— К сожалению, нет, дорогой.

— Как?.. — Кендрик стал приподниматься, скорчившись от боли в зашитом и перебинтованном плече.

И снова Рашад мягко удержала его, заставив опуститься на подушки.

— Он не мог сбежать! Они не обыскали все как следует.

— Им и не надо было этого делать. Мексиканцы все им рассказали.

— Что? Как?

— Прилетел гидросамолет и забрал патрона.

— Не понимаю. Все коммуникации были разрушены.

— Не все. О чем ты не знал — не мог знать, — так это о том, что у Гринелла в подвале главного дома были маленькие вспомогательные генераторы. Их энергии хватило на то, чтобы связаться с его людьми на аэродроме в Сан-Фелино, — мы узнали об этом от мексиканских властей — разумеется, не кто вылетел, а куда. Он может сбежать и даже исчезнуть, но он не может скрываться вечно; рано или поздно мы нападем на его след.

— Забавно, как сказал бы мой палач.

— Что?

— Неважно…

— Мне бы хотелось, чтобы ты перестал так говорить.

— Прости, больше не буду. А что же с адвокатом Ардис и с бухгалтерской книгой, о которой я тебе говорил?