Повести - [60]

А когда–нибудь позже он найдет деньги, соберет команду и отправится в первое межполярное подземное путешествие. Инженер верил — в глубинах земного шара заключены огромные полые пространства, в которых таятся иные, пока неизвестные науке формы жизни, и страстно желал стать первооткрывателем этих миров. Вероятность того, что где–то там, под нашими ногами, плещутся другие океаны, полные фантастических рыб, а в циклопических пещерах под фосфорическими небесами раскачиваются неведомые леса, волновала его не меньше, чем идея планетарного лифта. О своих мечтах Берцеллиус, впрочем, никому не рассказывал — все это пока было слишком несбыточным и могло не лучшим образом сказаться на его репутации.

Всегда чуточку хмельной после таких вечеров — больше от грез, нежели от вина, — инженер подбирал хрустящей корочкой остатки раклета, давал Гюставу щедрые чаевые и отправлялся гулять по Граньеру. Легкой танцующей походкой — не то шимми, не то фокстрот — он шел по авеню де Каскад, и шляпы американцев казались ему уже не такими глупыми, а чудесный колокол церкви Сен—Жак — не таким трескучим. В кружку монаха на рю де Сельт летел звонкий серебряный франк (подумав, Берцеллиус бросал туда еще один), каждая встречная собака бывала обласкана, и все существо Берцеллиуса словно излучало в мир ту благосклонную, радостную пульсацию, что исходила в эту минуту от плывущего под его ногами земного шара.

* * *

Катастрофа подкралась неожиданно, как, впрочем, и все катастрофы, — в тот самый момент, когда машина была почти готова к первому испытанию. Небесное ведомство по организации катастроф выбрало на роль антагониста Густава Майерса, молодого амбициозного чиновника, главу Комитета по техническому контролю, сменившего на этом посту безвольного Жерара Нодье. Заняв должность третьего августа, уже пятого Майерс повторно затребовал всю документацию по проекту «Антипод» и лично подверг ее тщательной проверке. Он просидел над бумагами почти три недели, и просидел, как оказалось, не зря. В конце месяца Майерс представил в Департамент путей сообщения в Берне доклад, в котором с беспощадной твердостью заключалось, что силовая установка «Антипода» крайне опасна в действии и при первом же запуске может просто взорваться от стремительного перегрева.

Дальнейшие события разворачивались со скоростью целлулоидного мячика, скачущего над столом для пинг–понга. Двадцать шестого августа Берцеллиуса вызвали в Департамент для объяснений, но за время четырехчасовой схватки с Майерсом, проходившей на языке технических терминов и цифр, инженер так и не смог опровергнуть его доводы. Сидевшие в зале присяжные заседатели — двенадцать совершенно одинаковых чиновников с патентованными паркеровскими перьями в нагрудных карманах — в продолжение схватки деликатно покряхтывали, покашливали, двигали стульями, что–то тихонько помечали в блокнотах, а под конец, загудев, подобно пчелиному рою, единогласно вынесли «Антиподу» обвинительный приговор.

В тот же день Департамент расторг контракт с «Швейцарской тоннельной компанией».

Спустя час у Берцеллиуса состоялся телефонный разговор с директором Компании господином Ферже. Метаморфозы голоса директора в трубке напоминали кривую сейсмографа, с перепадами от ледяного спокойствия официального тона к землетрясению яростных нападок и угроз. Ферже известил Берцеллиуса о сворачивании проекта, округло прокричал ему в ухо сумму понесенных Компанией убытков и сообщил, что «Швейцарские тоннели» больше не нуждаются в его услугах, после чего грянул трубкой о рычаг телефона.

Пинг–понговый мячик продолжил метаться с нарастающей скоростью. У дверей гостиницы, куда Берцеллиус забежал перед спешным — в надежде спасти положение — отбытием в Граньер, его осадила толпа журналистов. Напирая, газетчики спрашивали, правда ли, что он впустую ухлопал миллионы государственных франков и что взрыв его адской машины мог спровоцировать обрушение Эдельберга и гибель тысяч горожан? С трудом отбившись, инженер поспешил на вокзал.

В поезде с ним случился нервный срыв. Голова Берцеллиуса кружилась, кровь прилила к лицу, руки и ноги дрожали и слушались плохо. Он все никак не мог поверить, что мечта его рушится, и что все это — не кошмарное недоразумение, которое еще не поздно поправить. Стараясь унять дрожь, он всю дорогу расхаживал по проходу между купе, чем навлек на себя неудовольствие проводника. Состояние инженера ухудшилось на подъезде к городу, когда состав вошел в тоннель под горой Сен—Мишель. Тоннель был длинный и темный, и в какой–то момент Берцеллиусу показалось, что захлестнувшая его тьма никогда не закончится. Он вцепился в проходившего мимо проводника, умолял остановить поезд, и тот насилу смог его успокоить.

Развязка произошла уже в Граньере. По прибытии Берцеллиус бросился в штаб–квартиру Компании, заперся в кабинете директора и принялся страстно убеждать его в необходимости оспорить заключение Комитета, если потребуется — судиться с ним, уверял, что Майерс — лжец и завистник, что в его расчетах ошибка и что, покушаясь на «Антипод», он отнимает мечту у всего человечества. Все это инженер не говорил, но почти выкрикивал с искаженным от возбуждения лицом, рывками перемещаясь по кабинету, размахивая руками и поминутно прикладываясь к графину с водой. Ферже, к этому моменту уже несколько остывший, сначала пытался спокойно объяснить ему, что решение Департамента пересмотру не подлежит, затем повысил голос, под конец же, вспылив, перешел на крик и попросил инженера убираться вон. Совсем потеряв голову от отчаяния, Берцеллиус схватил со стола чернильницу и запустил ею в директора, после чего — страшный, багровый, всклокоченный — двинулся на него с поднятыми кулаками. Напуганный, Ферже позвал на помощь, в кабинет ворвались двое сотрудников компании и скрутили обезумевшего инженера его собственным галстуком, а затем и ремнем. Четверть часа спустя его, бормочущего что–то бессвязное, забрала полиция, а еще через день Берцеллиуса повезли в Сьон для медицинского освидетельствования. Связанный, присмиревший, с затуманенным взором, он видел в окно машины, как уплывает от него склон Эдельберга с сияющим «Антиподом», но не сознавал этого, ибо утратил способность трезво воспринимать происходящее.