Повести о ростовщике Торквемаде - [5]

Этой повестью не завершился рассказ об испанском Гобсеке. Четыре года спустя писатель вновь обращается к образу современного «Великого инквизитора».

Между 1893 и 1895 годами Гальдос создает трилогию о Торквемаде. Если повесть «Торквемада на костре» сюжетно совершенно самостоятельна, то три повести — «Торквемада на кресте» (1893), «Торквемада в чистилище» (1894)1 и «Торквемада и святой Петр» (1895) — по сути дела составляют части одного романа, в котором параллельно развиваются две сюжетные линии, тесно между собой связанные: история превращения «душегуба» ростовщика в крупного финансиста, а также история его женитьбы на Фиделе дель Агила и последующего его «приручения» свояченицей Крус.

Эволюция героя в трилогии после его женитьбы на Фиделе связана с серьезной ломкой привычного уклада жизни скряги. Поэтому-то первая часть трилогии и получает аллегорическое название «Торквемада на кресте». Имя Крус в переводе означает «крест», и, следовательно, название повести может быть расшифровано и как символ подчинения скряги своей будущей свояченице. Точно так же аллегорично название и второй части трилогии: «Торквемада в чистилище». Для того чтобы прийти к вершинам власти и богатства, ростовщик вынужден «очиститься от грехов», отказаться от уже «недостойных» его нового положения ростовщических операций.

Торквемада начинает ворочать все более крупными финансовыми делами, становится сенатором, покупает титул маркиза, слово его — закон в мире биржевиков и финансистов; газеты, министры и даже церковники славят его «государственный ум» и «таланты».

Претерпев удивительную внешнюю метаморфозу, Торквемада, однако, остается внутренне все тем же процентщиком. Его «гениальные» финансовые операции — поставка государству вместо табака мусора, огромные прибыли на строительстве железной дороги, игра на повышение и понижение курса акций на бирже — все это лишь масштабами отличается от его прежних махинаций.

Нарисовав картину необыкновенного возвышения Торквемады, Гальдос показывает, что это возвышение вполне закономерно. Попав в «светское общество», Торквемада находит здесь таких же лишенных щепетильности в денежных делах компаньонов, какими были прежние его друзья — донья Лупе или Хосе Байлон. Таковы и Хуан Гуальберто Серрано, великосветский мошенник, обладавший «на редкость гибкой совестью», и его сынок Хосе Морентин, депутат и кумир «золотой молодежи», и др.

Правда, все это «выскочки», но и аристократы, кичащиеся своим происхождением и благородством, не лучше. На примере семейства дель Агила Гальдос показывает, что теперь перед дворянством стоит неумолимый выбор: либо погибнуть, либо вступить в союз с презренными торгашами.

Такова проблема, стоящая перед Рафаэлем дель Агила, живым воплощением былого величия дворянства. Не случайно он изображен слепым; физическая слепота — лишь аллегория слепоты социальной. А когда он понимает, наконец, что в его век правит ди настия Торквемады, он кончает жизнь самоубийством. Сестры Рафаэля дель Агила, Крус и Фидела, легко расстаются с дворянскими предрассудками ради того, чтобы восстановить прежнее благосостояние семьи.

С точки зрения Гальдоса, союз аристократии и плутократии нелеп и бесплоден. Крах этого союза раскрывается в последней части трилогии «Торквемада и святой Петр».

Повесть «Торквемада и святой Петр» создавалась в 1895 году, когда писатель переживал глубокий духовный кризис. Гальдос очень скоро разочаровался в буржуазной демократии и парламентаризме; в бытность свою депутатом парламента он убедился, что либералы ничуть не больше заботятся о благе народном, чем консерваторы. С другой стороны, писатель оказался не в силах понять и оценить значение усиливавшегося в это время рабочего движения. Революционному пути он всегда предпочитал путь реформ и мирных преобразований. К этому можно добавить, что начавшаяся в 1895 году война кубинского народа за свое освобождение обнажила кризис и загнивание буржуазно-помещичьей монархии Испании. В этих условиях Гальдос особенно мучительно ищет выхода из тупика и, как ему казалось, находит его в проповеди морального самоусовершенствования и религиозного реформаторства. Эти идеи нашли воплощение в романах «Назарин» и «Альма», появившихся в том же году, что и «Торквемада и святой Петр». Некоторое отражение эти же идеи получили и в повести. После смерти Фиделы больного Торквемаду охватывает страх смерти. И снова, как много лет назад, он пытается войти в сделку с богом, избрав посредником священника Луиса Гамборену, которого он называет апостолом Петром, хранителем ключей от рая. В образе этого священнослужителя особенно явственно обнаружилась двойственность позиций Гальдоса в отношении к религии. С одной стороны, рассказывая о его миссионерской деятельности в Африке и Азии, писатель подчеркивает, что крест и меч в одинаковой мере пролагали дорогу купцам. С другой стороны, в уста Гамборены он вкладывает проповедь «сурового» и «чистого» христианства, во многих чертах близкую его собственным воззрениям. Но важно отметить, что Гальдос в отношении к Торквемаде остался верен правде жизни. Последним словом ростовщика на ложе смерти было слово «обращение». Но никто так и не узнал: было ли это обращение к богу, или его навязчивые мысли об обращении, то есть конверсии внешнего долга в долг внутренний, — неосуществленный финансовый проект Торквемады.