Повести о Бочелене и Корбале Броче. Часть вторая - [48]
Восклицание "о горе!" должны были подхватить восхищенные слушатели, отмечая конец строфы. Но никто оказался не готов в том участвовать. Удивительно, как легко спутать звуки смеха и плача. Бреш Фластырь яростно ударил струны и продолжил:
Ах, похоже, я путаю строки. Впрочем, кажется, хуже не будет.
Ах, я опять...
Свита возопила: - О горе! - и даже Пурса Эрундино улыбнулась, прикрывая ладонью чашку особенного чая.
В последовавшем хаосе Бреш так сильно ударил по струнам лиры, что те лопнули, и обрывок струны хлестнул по левому его глазу. Арбалет Стека, чья пальцы нервно плясали на крючке, разрядился, вгоняя стрелу в правую ногу и пригвоздив охотника к земле. Пурса брызнула в костер чаем, набрав его полный рот; на удивление горючая жидкость породила вспышку, Апто отскочил с опаленными бровями, наткнулся на торчащий камень и упал головой в кактусы. Ладони распорядителя неистово дергались, он не мог дышать. Свита стала беспорядочным сплетением конечностей, и где-то под ее грудой был Ниффи Гам. Тулгорд Мудрый и Арпо Снисходительный то хмурились, то морщились. От Крошки Певуна остались на виду лишь подошвы сапог. Комар резко встал и крикнул Блохе: - Я обделался.
Но такое экстравагантное представление помогло Брешу пережить двадцать третью ночь, дотянув до ночи двадцать четвертой, а то и до следующего за ней дня. И когда он раскрыл рот, объявляя, что ему еще есть что сказать, я сжал потные руки, удавив в зародыше, загнав в кроличью нору горькое возражение. Жалость ведает тысячи обличий, не так ли?
Пока все приходили в норму, а Бреш, шатаясь, отошел в сторонку и блевал за валуном, приготовился к исполнению Кляпп Роуд. Руки его тряслись, как рыбы на ветвях. Горло сжалось, изо рта исходил визгливый писк. Глаза выкатились, как у откладывающей яйца черепахи. Великая несправедливость отсрочки Бреша Фластыря превратила лицо в маску злости, и не нужно было быть физиономистом, чтобы прочесть переменчивые письмена морщин на высоком лбу. Для него оказалось слишком тяжким это давление, этот выбор: победи или умри. Неглубокие тайны жизни, вечной и неудачной погони за упущенными моментами, все ошибки и незанятые высоты сгрудились разом, утопляя его в приливе отчаяния.
Он походил на загнанного в угол тушканчика, стены слишком высоки, в полу нет трещин, остается лишь скалить крошечные зубы, надеясь, что грозно нависший враг окажется сделанным из ваты. Ах, как жизнь стремится защитить себя! Тут сокрушится и каменное сердце. Но мы знаем: здешний мир лишен сострадания и наслаждается чужой беспомощностью. Детишки отрывают крылья у жучков, а едва подрастут, начинают отрывать головы прохожим и писать гадкие слова на стенах. Упадок окружил нас со всех сторон, и погасшая луна не воскреснет. Посочувствуем тушканчику, ибо все мы тушканчики, загнанные в углы существования.
Отчаявшийся Кляпп Роуд сообразил, что единственную надежду на выживание сулит смелое воровство речей у некоего великого, тяжкого смыслами мастера. К собственному счастью, Кляпп провел жизнь в тени гениев, обреченных погибнуть в жалких переулках (каковая участь была тщательно подготовлена руками Кляппа - словечко там, слушок здесь, воздетая бровь и чуть заметный кивок... Разумеется, малым талантам назначено судьбой уничтожать таланты великие, сначала очистив их косточки от малейших следов съедобного мясца). Озарившись заемным вдохновением, Кляпп Роуд собрался с силами, вдруг став спокойным и почти светящимся, глубоко вздохнув.
- Сойдитесь же, - начал он на манер, бывший в моде лет пятьдесят назад. - Услышьте сказ о глупости людской, историю, лежащую подоплекой любого достойного рассказа, рассказа о мужах ли, о женах. В великие столетия былого, когда великаны обитали в горных твердынях, окутавшись мехами и крепко сжимая в кулаках древки боевых копий; когда обширные равнины умирали, задавленные ледниками, и холодная кровь природы сочилась в ущелья; когда сама земля стонала как медведь по весне, мучимый жестоким голодом в брюхе - одинокая Имасса погибала, изгнанная из своего племени. Она скорчилась, укрывшись за оставленным льдами валуном. Окутавшие бледное тело меха были рваными и вытертыми. Спасаясь от резкого ветра, она окружила себя кусками мха и лишайника. И пусть там не было никого, способного бросить взор, женщина была красива для Имассы, похожа на мягкую почву и талые воды, на цветы краткого периода оттепели. Косы отливали девственным золотом. Лицо было широким и полным, глаза зеленее мха, в коем она укрылась.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Это – огромный мир.Мир, в котором выше всего ценятся две доблести, две силы – власть мага и боевое искусство воителя.Мир, в котором могущественнейшая из Империй стонет теперь под властью Императрицы-узурпатора, бывшей главы Ордена убийц-ассасинов.Мир, где войска, принявшие сторону новой повелительницы, захватывают один за другим Свободные Города – но принуждены отступить перед нечеловеческим могуществом таинственной Алой Гвардии воинов-магов.Мир, в котором люди ведут бесконечную, безжалостную войну..
За сотни тысяч лет существования мира его властители сделали множество ошибок, свершили множество преступлений — и вот, наконец, магическая ткань реальности готова расползтись. Ну разве не самое подходящее время для борьбы за власть, для темных интриг и сведения старых счетов?Если читатели думали, что уже видели всю меру жестокости смертных и безответственности богов — они ошибались. Давно забытые расы восстают из праха, готовя гибель всему, и только тот, кто опирается лишь на свои силы и помощь друзей, сумеет устоять в грядущей схватке.
Малазанская книга павших — 3. Продолжение эпопеи Стивена Эриксона. Русскоязычный читатель до сих пор знаком лишь с двумя романами из всемирно популярной серии, насчитывающей уже девять томов. Мы представляем вашему вниманию любительский перевод третьего романа. Конечно же, для понимания событий и знакомства с персонажами лучше ознакомиться с первыми произведениями серии — «Сады Луны» и «Врата Мертвого Дома». Не в первый раз за долгую историю мир Малазана сотрясает вселенская война. Древние Боги возвращаются из забвения, требуя у нынешних владык своей доли власти.
Мир много сложнее, чем кажется. С этим открытием сталкивается представитель варварского племени теблоров, юный воин Карса Орлонг. Карса вырос, мечтая о том, чтобы стать достойным подвигов и свершений своего деда, — и конечно же, достигнув положенного возраста, он со своими друзьями отправляется в набег на деревни нижеземцев, и не подозревая, что это станет лишь первым шагом на долгом пути. Первым шагом, который потрясёт весь мир.Впрочем, в ближайшие годы миру и без того хватит потрясений. И вот — в Семи Городах, в Священной пустыне Рараку ждёт и копит силы Воинство Апокалипсиса, возглавляемое пророчицей Ша’ик, некогда — дочерью малазанских аристократов.
Малазанская «Книга Павших» — 2Семиградие… Древний континент, история которого теряется в глубинах тысячелетий. Завоевав его, малазанцы никогда не относились всерьез к легендам и верованиям местных племен. Власть Империи в Семиградии казалась им незыблемой, а пророчества о Дриджне, священном возмездии, — очередными слухами. Вплоть до страшной ночи, когда слухи вдруг превратились в зловещую реальность. Оправившись от «семиградского удара», Империя начинает мстить. На континенте высаживается армия под командованием адъюнктессы Таворы — женщины с железной волей и полным отсутствием жалости.
Сильные одарённые не живут как им хочется — они служат государству. Свои кланы охраняют Империю от чужих кланов, а одиночки работают в МВД, ФСБ, или той же Прокуратуре. И Квартальный Поручик один из таких одиночек.
Одержимые местью, люди заходят в самые опасные места, вот и маленькую ведьму Агнешку завели поиски оружия против богини в проклятый лес, где обитают древние владыки, преданные забвению. История Поганой Пущи неразрывно связана с судьбой одной ворожеи, дочери названной самого Лешего, стражницы Беса. Продолжит ли стезю ворожеи Агнешка, или ей уготовлена другая участь — решать отнюдь не ведьме.
Худой, невзрачный отец и маленькая дочь. Их связывали не только узы родства, но и общая тайна…
После битвы с Мордэкая с Сияющим Богом Сэлиором прошло семь лет, и за это время его контроль над своими способностями безмерно возрос. Он наконец нашёл применение «Бог-Камню», но боги хотят отомстить, и желают уничтожить всё, что он создал. Тайны прошлого грозят будущему его королевства, его семьи, и, возможно, даже самого человечества, если только Мордэкай не сможет выяснить, что означает «Рок Иллэниэла». Насколько далеко зайдёт отчаявшийся волшебник, чтобы спасти своих детей… или его усилия лишь обрекут их всех?16+.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Пародийно-юмористические истории, действие которых происходит в мире Малазанской империи, сочинялись Стивеном Эриксоном с 2002 года. К настоящему времени (2019 год) издано шесть историй, и сюжет автором еще не исчерпан. В одном из интервью писатель назвал их данью уважения "Рассказам о Фафхрде и Сером Мышелове" Фритца Ляйбера; впрочем, предметом фарсовой игры является, скорее, весь объем "триллеров" и "ужастиков" современной масс-культуры. Падкие на убийства колдуны-некроманты Бочелен и Корбал Броч, возможно, запомнились читателю по "Памяти Льда".