Повести исконных лет. Русь до Рюрика - [52]

Симеон же захватил город Адрианов, который первоначально назывался городом Ореста — сына Агамемнона. Говорят, Орест когда-то купался в трех реках и избавился тут от своей болезни — оттого и назвал город своим именем. Впоследствии же его обновил цезарь Адриан и назвал в свое имя Адрианом, мы же зовем его Адрианом-градом.

В лето 6424 (916). Сражался Симеон с греками. Печенеги же, пришед, разорили земли болгарские по нижнему Дунаю.

В лето 6425 (917). Ходила русь на северян и данью их обложила более прежней.

Симеон-царь августа 20 дня наголову разбил ромейское войско при Анхиале, сиречь реке Ахелой. Битва была поперву крепкою, но когда болгары конные зашли грекам за спину, те дрогнули и побежали. Но не имели куда бежать, ибо окружены были, и так почти все войско ромейское было вырезано. И сейчас еще видны груды костей у Анхиала, где была тогда бесславно перерезана армия ромеев, и сам я те кости видел.

Послали греки к сербам, да ударят те болгарам в спину, и золото дали. А был у сербов жупан[137], именем Петр Гойчинович, и повел он войско свое на болгар. Симеон же, увидев, что нечего опасаться ему от греков за неимением войска у тех, обернулся на сербов, вторгся в Сербию и сверг с престола Петра Гойчиновича. Так власть его распространилась на все Балканы, Македонию, Фессалию и Аттику. Стояли болгарские войска вновь у стен Константинополя, а Симеон и приближенные его бояре хотели на следующее лето овладеть Царьградом.

В се же лето объявил Симеон об автокефальности Церкви Болгарской и неподчинении ее патриарху Константинопольскому.

В се же лето, августа 5 дня, успе в Бозе блаженный святитель Евфимий.

В лето 6426 (918). Олег возрос и ходил с юною дружиной по нерусским славянам, примучивая их к дани русской. Се деял он по древнему обычаю славянскому. Ведь немало переняла русь от славян: собираются по осени по задругам[138] ватажки из унаков молодших и ходят по весям, дань сбираючи; а с чужими дерутся. И сказал тогда Олег: «Пока не прошел я посвящения воинского, буду с такими же унаками дружить и ходить с ними; так создам себе дружину свою». Не доверял он уже иным из былых соратников отца, в особенности же Лидульфу, ибо всходил тот на ложе к матери его.

А еще Олег говорил: «Мала русь наша стала; отчего не зовем мы в нее удальцов и резвецов местных — не токмо же варягов норманнских нанимать». И стал он, приходя к славянам или же к северянам, и к кривичам тож, звать их на службу к себе — допрежь всего унаков их в дружину свою; на один год варягами, а коли покажут себя, то да станут русами. И тако впервые создал он на русской земле конную дружину не хуже печенегов и хазар, и стал ходить с нею на печенегов, добывая себе славы, а руси — чести.

Недовольны тем были иные из русов старых; считали они, что слишком много берет на себя княжич, а сам ведь еще даже не воин. Опасались, что придут печенеги в силе тяжкой, разозленные Олегом; а русь ослаблая противостать не сможет.

Олег же по-своему творил. И говорили люди, что прозван он по отцу своему: Одда прозвали ведь Вещим, что по-русски звучит Хельг; и Олег же по-русски звучит Хельг, Олегом же его пославянски называют.

И называли люди Олега смысленным мужем тогда уже, когда он еще унаком был.

В лето 6427 (919). Погорело небо, и столбы огненные ходили от Руси ко Греции сражающеся.

Достиг Олег совершеннолетия и стал полным князем великим русским.

И увидел он, что мало осталось казны княжеской. Тогда собрал Олег князей свои светлых, и бояр, и воевод, и наместников, и унаков, и дружинников, кои вокняжение его праздновать приехали, и сказал: «Что делать нам, русь? Многие земли отпали от нас. А казна пуста».

И порешили: чтобы осенью всем русам в полюдье выходить, а не одним лишь тиунам[139] и ябедникам[140] княжью дань собирать. И в году этом собрать вдвое больше дани, чем прежде, пообещав верным подданным леготу на следующий год, а непокорным — наказание и полное разграбление. А еще сказал Олег, что брать надо в русь поболее князей и старейшин славянских, а дружины их в русское войско брать же, как союзнические отряды — как то у римлян в старину было.

И погорели сперва села и веси северянские, ибо не поверили северяне слову молодого князя, и силу русскую ушедшей считали. Но взял Олег воинов северянских побежденных не в челядины, а в русь, союзным полком. А в Чернигове и Любече, городах северянских, отряды свои посадил русские, и с наместниками, дабы знали северы, что крепка власть и рука великого князя.

А донские северы сами покорились, и полк конный выставили для руси.

И радимичи покорность изъявили, и тоже полк выставили; так же и кривичи, и русь смоленская.

В силе тяжкой уже пришел Олег к Полоцку, и вышли люди полоцкие из града, прося не пленить град. И дань собрали знатную, мира деля.

Тут приходили к Олегу послы из Плескова, от той руси, и из Изборска, пригорода Хольмгарда. И заключил Олег союз с людьми теми, и обговорили они межи земель своих, кто на ком дань берет; и с полоцкой русью о том же договорились.

Затем прошел еще Олег водным путем до дреговичей, и в городах их Туров и Менеск урочное собрал; и приняли дреговичи князя и условия его, и два полка своих дали.