Повести древних лет. Хроники IX века в четырех книгах - [2]

Шрифт
Интервал

А пес уж вот он! Мокрый, со вставшей по хребту жесткой кабаньей щетиной, он выскочил из болота и как немой бросился на человека. Из ощеренной пасти сочилась пена и торчали длинные свиные клыки. За болотом молодой нурманн опять завыл и засвистал.

Одинец не слышал. Он выгнул спину и широко расставил напряженные ноги. Если пес сшибет, тут и конец! Парень прыгнул в сторону, извернулся, как в кулачном бою, левой рукой на лету подхватил пса снизу за челюсть, а правой ударил ножом со всей силой. Так один на один берут волка.

Одинцу показалось, что он ощутил короткое сопротивление ножу, но железо ушло легко, как в воду, до самого кулака. Вцепившись в челюсть, Одинец бросил пса и одновременно вырвал нож. Пес рухнул, будто побитый громом. Парень придавил ногой тушу в бурой медвежьей шерсти и торжествующе поднял руку. Разгоряченный схваткой и своей победой, он успел все позабыть. Он наклонился, вытер клинок о шерсть пса и сунул нож за сапог, на место.

Ошибка! Не следовало бы спускать глаз с того берега болота. Он услышал знакомый звук спущенной тетивы. Но поздно: в левое бедро впилась стрела. Одинец рванул за толстое древко, и стрела оказалась в руке. Дерево было окрашено красным, а оперенье — черным. Нурманны любят черное с красным… Наука! Не зевай! От берега до берега далеко, тут только глупый не сумеет уклониться от стрелы.

3

Нурманн опять гнул лук. Одинец ловил, когда правая рука стрелка дернется назад, а нурманн, желая обмануть, медлил. Новгородские мальчишки и подростки любили играть в такую игру малыми луками и тупыми стрелами. А парни не брезгали позабавиться и из боевых луков.

Одинец скакнул влево и сам обманул нурманна, вызвав стрелу в пустое место. Но и нурманн был не так прост. Он держал запасную стрелу в зубах, и она скользнула над плечом парня.

Хоть нурманн и был, как видно, настоящий лучник, Одинец ничуть не боялся его. Через болото было побольше двух сотен шагов. Если бы, сговорившись между собой, метали двое — тогда несдобровать. Но лук был у одного нурманна. Своих послали взять Одинца, а не бить. А нурманн может бить, он местьник за своего родича.

После шестого раза нурманн пожалел зря бросать стрелы и залез на коня. А один из ротников заехал сколько мог, в болото и закричал, наставив ладони перед ртом:

— Остаешься без огня! Без угла!

Это — изгнание. По Новгородской Правде тот, кто не подчинялся ей, ставился вне закона и никто не смел давать ему пристанища.

«Лучше мне пропасть в лесах, как собаке, чем продадут в рабы», — подумал Одинец.

Солнце уже запало за Землю. На краю, за оврагами, из Города поднимались дымки. Всадники повернули коней. По болоту зарождался туман.

Ветер уснул. Одинец слышал, как в Городе стучали в била. Скоро запахнут ворота в городском тыне. Об этом-то воротные сторожа и, предупреждали гулкими ударами колотушек по звонким дубовым доскам, которые висели на толстых плетеных ремнях.

Из Детинца им отвечали редкие, густые звуки. Там били по выделанной бычьей коже, натянутой на громадную бадью. Нет больше Одинцу ходу в Город…

Сердце парня сжалось горькой тоской. Пока его гнали, он не думал. Теперь же остался один, как выгнанная, худая собака…

Он все держал в руке стрелу и только сейчас заметил, что на ней нет наконечника. Железо, слабо прикрепленное к дереву, осталось в теле.

Одинец собрал воткнутые в землю нурманнские стрелы и повернулся спиной к Городу.

За болотом кустились черная ольха и тальники, спутанные малиновой лозой. Дальше расставился можжевельник, и в нем, в сумерках, мерещились то бык то медведь, то человек. Сгоряча Одинец забыл о ране.

Парень глянул на небо и нашел Матку. Она хоть и малая, но главная среди звезд. Другие кругом нее всю ночь ходят, а она, как пастух, стоит на месте до света. Когда Солнышко, выспавшись, с другого края на небо полезет, Матка все звезды угонит на покой. Чтобы уйти от Города подальше, нужно Матку-звезду держать на левой руке.

Бедро начало мозжить. Парень нащупал рану. Наконечник засел глубоко, и его не удавалось захватить ногтями. Чтоб выковырять железо, придется дождаться света.

За можжевельником пошел редкий кряжистый дубняк со ступенями крепких грибов на стволах. Совсем стемнело. Потянул ветерок, тревожно зашуршали уже подсушенные первыми заморозками жесткие дубовые листья. Железо в бедре мешало беглецу крепко наступать на левую ногу.

Одинец прошел дубы и уходил все глубже и глубже в сосновый бор, пока не выбрался на поляну. В середине чернели две высокие, матерые сосны, росшие от одного корня. Одинец нащупал глубокую дуплистую щель между стволами и выгреб набившиеся шишки.

Здесь будешь сзади укрыт от нечаянной беды. Хорошо бы развести огонь. В подвешенной к ременному поясу кафтана суме-зепи нашлось огниво — тяжелый брусок каленого железа, но сам огненный камень — кремень — запропастился. В темноте нового не найдешь. Одинец уселся и вжался спиной в щель. Вверху ночными голосами разговаривали сосны.

4

Изгнанник проснулся с первым светом. Ночной заморозок подернул поляну зябким инеем-куржаком. Ноги в мокрых сапогах так окоченели, что Одинец не чувствовал пальцев. Он шевельнулся, и боль в бедре напомнила о нурманнской стреле. С трудом встал на колени и одеревеневшими пальцами расстегнул пряжку пояса, стягивавшего кожаный кафтан. Шитые из льняной пестряди штаны поддерживались узким ремешком. В том месте, куда ударила стрела, пестрядь одубела от крови и прилипла к телу.


Еще от автора Валентин Дмитриевич Иванов
Русь изначальная

Библиотека проекта «История Российского Государства» — это рекомендованные Борисом Акуниным лучшие памятники мировой литературы, в которых отражена биография нашей страны, от самых ее истоков.Открывает Библиотеку «Русь изначальная» — пожалуй, самый известный, любимый несколькими поколениями читателей (и самый первый в истории!) роман о том, как закладывались основы Киевского государства. Валентин Иванов выступает здесь не только как многоплановый писатель, но и как исследователь и знаток мира приднепровских славян VI века.


Повести древних лет

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


По следу

Алонов – зоотехник одного из-зауральских колхозов, направлен в степи на поиски новых пастбищ. В степи он встречает группу незнакомых людей, которые пытаются его убить. Ему приходится вступить с ними в схваткуДругое название "Алонов".


Необычайные приключения Кукши из Домовичей. Сигурд победитель дракона. Повести древних лет

Историческая повесть Ю. Вронского «Необычайные приключения Кукши из Домовичей» ярко и увлекательно рассказывает о приключениях славянского мальчика, взятого в плен викингами и прошедшего знаменитый путь «из варяг в греки». Повесть норвежской писательницы Турилл Хаугер рассказывает о событиях IX в — эпохи викингов. В центре повествования — одиннадцатилетний мальчик сын могучего ярла, который нашел в себе силы преодолеть устоявшиеся предрассудки, жестокость и корысть, типичные для его времени. Перевод с норвежского О.


Желтый металл

Знаменитый детективный роман 1950-х годов, посвященный жизни милиции. Судя по данным интернета, приобрел скандальную известность «неполиткорректными» образами евреев и грузин. Но из библиотек был изъят не из-за этого, а из-за описания методов советской «теневой» экономики и Уголовного розыска.


Возвращение Ибадуллы

Ибадулла, возвращаясь на родину своих отцов, в горах попадает в камнепад. Его находят пастухи и отправляют на излечение. Выздоровев, он начинает входить в жизнь советской Средней Азии. А в это время на территории Пакистана англо-американские спецслужбы разрабатывают разведовательно-диверсионную операцию против СССР…


Рекомендуем почитать
Заслон

«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.


За Кубанью

Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.


В индейских прериях и тылах мятежников

Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.


Плащ еретика

Небольшой рассказ - предание о Джордано Бруно. .


Поход группы Дятлова. Первое документальное исследование причин гибели туристов

В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.


В тисках Бастилии

Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.


Под маской скомороха

Нежданно-негаданно пришлось сыну новгородского дворянина Истоме Яковлеву податься в бега, дабы спастись от гнева всесильной боярыни Марфы Борецкой, которая погубила всю его семью: родителей, двух меньших братьев и кроху-сестру. Судьба свела беглеца с артелью скоморохов, да не простых. Они оказались лазутчиками великого князя Московского Ивана III Васильевича, у которого с новгородским боярством были нелады. Юный Истома поклялся отмстить за убийство своей семьи боярыне Марфе Борецкой (которую за ее большую власть над Великим Новгородом прозвали Посадницей) и поэтому взялся под маской скомороха выведывать ее планы.


Рерик - сокол русов

Мальчик-сирота, прозванный Соколом и воспитанный волхвом Чтибором, вырастает в бесстрашного и непобедимого, благодаря своим необычайным способностям, воина. Немало испытаний встретилось на пути Сокола-Рерика. Бесконечные столкновения русов с печенегами и другими воинственными племенами унесли жизни его близких и друзей, но не только горести выпадали на его долю. И, возможно, именно он стал основателем династии Рюриковичей, правившей Русью до конца XVI века: такова версия автора.


Руны Вещего Олега

Один из легендарных князей, столпов русской государственности, письменности и Русской Правды, объединитель многих племен и народов в единое мощное княжество с названием Великая Русь – Олег Вещий. Роман «Руны Вещего Олега» является продолжением повествования о становлении Руси, начатого в романе «Рюрик. Полёт сокола». Если при сотворении Словенской Новгородчины у Рюрика и Олега основными противниками были скандинавы, то с приходом в Киев на первый план торгово-дипломатических, военных и прочих взаимоотношений выходит Византия.


Рюрик. Полёт сокола

Середина IX века. Северную Словению раздирают междоусобицы. Престарелый новгородский князь Гостомысл понимает, что для спасения Руси необходимо её объединение. Четыре сына Гостомысла погибли в войнах и от болезней. Остались три дочери. Волхвы и старейшины не хотят видеть наследником престола старшего княжеского внука Вадима, крещённого в латинскую веру, который к тому же водит дружбу с норманнами. Гостомысл видит вещий сон, по которому наследовать власть должен Рарог, внук средней дочери Умилы, вышедшей замуж за ободритского князя Годослава.