Повесть об отроке Зуеве - [4]
Зуев перо держит твердо, буковки и цифирьки на бумаге не валятся в сторону. Стоят ровно, как солдаты на плацу по команде «смирна-а-а».
— Артамонов, что есть арифметика? — спрашивает Шумский.
Артамонов тоскливо заглядывает в оконце, будто там как раз сказано, что есть арифметика.
— Беспамятный! Арифметика допреж всего наука купеческая. Сукном как будешь торговать, когда счета не знаешь?
— Счет. На кой он сдался? Зато сукно знаю. У отца его вон сколько! Полусукно, саржа, пониток, сермяга…
— Сермя-я-яга-а-а. Ну, Зуев, подскажи нам.
— Арифметика естьнаукавычислительнаяхудожествочестноемногополезнейшеемногопохвальнейшее.
— Сложи, Зуев, два обоза к трем обозам. Сколько будет?
Про обозы он все знал. Отец караулы на заставах нес. Откуда обозы, с чем в столицу жалуют, по какой надобности? Досмотр строгий, неподкупный. Мужики робеют, искательно в глаза заглядывают. Вон путь какой пройден, вдруг не пропустят? Пропустят: отец справедливый, никого не обидит.
Чего только Вася тут не увидел! Клин лаптями славился на всю Россию — петербургским мужикам лапти клинские. В Новгороде славно творог сушат — сырть. Принимай, столица, сырть новгородскую! А вот валдайские баранки — каленые, солоноватые, всем угощеньям угощенье! Город Глухов курцам посылал сырые листья — папушный табак, в связках. («Закуривай, малец», — смеются глуховские мужики.) Псков слал снетки сушеные, Шуя — мыло крепкое, Вологда — свечи стеариновые, Нарва — миноги, Ростов-Ярославский — лук и чеснок.
Вся Россия через подставу стекалась в столицу.
Однажды мимо караульной будки провели арестантов в кандалах. Раздались подводы, притихли извозчики. Звенели цепи, шаркали по деревянной мостовой истоптанные лапти.
— Осударевы ослушники, — услышал Вася.
В таежные остроги, в тридевятое царство, в тридесятое государство гнали их. Это царство и государство называлось Сибирью.
— Вот так и твоего деда, Марьиного отца, ни за синь пороха угнали в Сибирь, в Обскую сторону.
Вася долго ночью уснуть не мог. Что ж это за проклятая Сибирь?
Мать над ним наклонилась:
— Ты что, Васенька?
— А вдруг, мама, меня не за синь пороха продадут в Сибирь?
— Зачем тебя продавать? Выучишься — письмовником станешь. А хоть бы к благодетелю Саватееву в счетчики. Счислять денежки…
Когда отец на параде в роте шагает — глаз не отвести! Гренадеры — одного роста, подбородки вскинуты, шаг чеканный. Знамя с лентами вьется, а на лентах слова: Потешные, Семеновские. И по красному полотну гордые шелковые буквы: СИМ ПОБЕДИШИ.
Трубы выпевают ликующий клич Петра I, ведущего русских солдат на неприятельские редуты; в согласной и в то же время рассыпчатой дроби барабанов, в звоне литавр победная поступь петровской конницы; далекий, то утихающий, то нарастающий гул канонады — сама Виктория предводительствует семеновскими ротами…
Васька с ребятами скачет вприпрыжку за полком, отца старается не потерять из виду.
«Сим победиши!» — сияют Васькины глаза.
В тот год исполнилось ему девять лет.
Мать перешила с отцовских плеч зеленый кафтан на красной подкладке. Любовалась: солдатик и солдатик.
Дядька Шумский собрал напоследок своих учеников, сказал, что нет у него более умения: что сам знал, тому и обучил.
Смешно говорил, эти слова надолго запомнятся Зуеву:
— Выучил вас, как старая лиса лисенят. И охотиться, дабы на пропитание корм достать, и норку новую найти. Да и то: лиса семерых волков проведет.
Подоспела осень, время собирать на огороде репу, свеклу, капусту, лук.
Солдатские огороды — за самыми крайними ротами Семеновского полка. Там бор начинается. Близок тракт на Царское Село, дорога господ и вельмож.
По тракту пронесется то золоченая карета с гербом, то мышастая кибитка, то протрясется груженая фура, а то прозвенит колокольчиком возок почтаря-форейтора. Сам на облучке, позади солдат с мушкетом. Лицо у почтаря важное, багровое. Как сургучная печать.
А то всадник промчится. Комья грязи — из-под копыт, с пути не свернет, расступись все живое! Не всадник — летящая депеша!
Лет шесть назад в Царском Селе выстроили дворец неописуемой красоты. Пруды, беседки, фонтаны, изваяния богов и богинь.
Туда и спешат господа и вельможи. На царицын бал-маскарад. Из колясок выглядывают, полями, лесом любуются, а Ваську с матерью во взгляд не берут.
В один из дней, когда собирали последние овощи, на тракте остановилась кибитка. Вышел из нее дородный мужчина, оправил камзол, поиграл пальцами по пуговицам кафтана.
— День добрый!
— День добрый, сударь!
Подбросил на ладони круглую репку.
— А уродилась репка-то, бока-а-стая.
— А на вкус так еще слаще. Очистить? У меня есть ножичек, — предложил Васька.
— Я лучше землицы поем. — Пригнулся, насыпал щепоть земли па ладошку, растер, взял на язык, причмокнул: дескать, вот как вкусна землица…
Чудодей! Откуда такой?
— Селитряная землица. Калий преобладает. Сколько раз проезжал тут, а все недосуг было испробовать…
— Да зачем? — поразился Вася.
— Надо, братец! — Отряхнул руку. — Рубаха-то, гляжу, с отцовского плеча.
— Отцовская. Отцу другая положена, он в цейхгаузе получит.
— Вот теперь, братец, я про тебя все знаю.
— Чего ж знаете?
— А то, например, что отец твой солдат лейб-гвардии Семеновского полка.
На крутом берегу реки Хатанга, впадающей в море Лаптевых, стоит памятник — красный морской буй высотою в пять метров.На конусе слова: «Памяти первых гидрографов — открывателей полуострова Таймыр».Имена знакомые, малознакомые, совсем незнакомые.Всем капитанам проходящих судов навигационное извещение предписывает:«При прохождении траверза мореплаватели призываются салютовать звуковым сигналом в течение четверти минуты, объявляя по судовой трансляции экипажу, в честь кого дается салют».Низкие гудки кораблей плывут над тундрой, над рекой, над морем…Историческая повесть о походе в первой половине XVIII века отряда во главе с лейтенантом Прончищевым на полуостров Таймыр.
Жизнь Сакена Сейфуллина — подвиг, пример героической борьбы за коммунизм.Солдат пролетарской революции, человек большого мужества, несгибаемой воли, активный участник гражданской войны, прошедший страшный путь в тюрьмах и вагонах смерти атамана Анненкова. С.Сейфуллин в своей книге «Тернистый путь» воссоздал картину революции и гражданской войны в Казахстане.Это была своевременная книга, явившаяся для казахского народа и историей, и учебником политграмоты, и художественным произведением.Эта книга — живой, волнующий рассказ, основанный на свежих воспоминаниях автора о событиях, в которых он сам участвовал.
Таинственный и поворотный четырнадцатый век…Между Англией и Францией завязывается династическая война, которой предстоит стать самой долгой в истории — столетней. Народные восстания — Жакерия и движение «чомпи» — потрясают основы феодального уклада. Ширящееся антипапское движение подтачивает вековые устои католицизма. Таков исторический фон книги Еремея Парнова «Под ливнем багряным», в центре которой образ Уота Тайлера, вождя английского народа, восставшего против феодального миропорядка. «Когда Адам копал землю, а Ева пряла, кто был дворянином?» — паролем свободы звучит лозунг повстанцев.Имя Е.
Основываясь на личном опыте, автор изображает беседы нескольких молодых офицеров во время продвижения в России, когда грядущая Сталинградская катастрофа уже отбрасывала вперед свои тени. Беседы касаются самых разных вопросов: сущности различных народов, смысла истории, будущего отдельных культур в становящемся все более единообразном мире… Хотя героями книги высказываются очень разные и часто противоречивые взгляды, духовный фон бесед обозначен по существу, все же, мыслями из Нового завета и индийской книги мудрости Бхагавадгита.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Зов морских просторов приводит паренька из Архангельска на английский барк «Пассат», а затем на клипер «Поймай ветер», принявшим участие гонках кораблей с грузом чая от Тайваньского пролива до Ла-манша. Ему предстоит узнать условия плавания на ботах и карбасах, шхунах, барках и клиперах, как можно поймать и упустить ветер на морских дорогах, что ждет моряка на морских стоянках.
Роман. Пер. с узб. В. Осипова. - М.: Сов.писатель, 1985.Камиль Яшен - выдающийся узбекский прозаик, драматург, лауреат Государственной премии, Герой Социалистического Труда - создал широкое полотно предреволюционных, революционных и первых лет после установления Советской власти в Узбекистане. Главный герой произведения - поэт, драматург и пламенный революционер Хамза Хаким-заде Ниязи, сердце, ум, талант которого были настежь распахнуты перед всеми страстями и бурями своего времени. Прослеженный от юности до зрелых лет, жизненный путь героя дан на фоне главных событий эпохи.