Повесть о Светомире царевиче - [93]

Раздался глумливый смех: «Толк то какой? Опять прольется кровь; опять отец сына убьет...»

— «Убьет», пронесся отзвук лесных голосов. «Убьет Егорий Светохрабрый лютую змею. Царь Владарь! Коли и прольется кровь роди мая в нашем с тобою роду, коли и самому сатане воспотешествуем но взмолится душа наша ко Господу, — Он простит великое согрешение. Воспомни как мы во тьме неведенья сидели, и как Божий воин нас светом Христовым просветил. Почто ради о святом Егорие соблазняешься? Он тебе и родич, он тебе и хранитель. Не печаль души своей Должен ты Господу молити, у Христа спасения просити. Бог на милость не убог».

Идет, идет по лесу Владарь, выходит из чащи, видит: город стоит белокаменный на зеленом лугу. Вдруг поднимается столб огненный постоял, постоял и рухнул на город пригожий. Вот уж город в огне исходит, падает за домом дом, за башнею башня крепостного вала. И над грудою стенных скелетов повисла туча густого дыма, черного.

Воет, воет воздух дующий: «В жару твой дом, в огне твой град. Не жалей, не тужи! Народ твой жив доколе Дух в нем дышет. Восстанет град из костра как Феникс-птица восстает. Зане я, ветер, пожар твой не тушу; дую, дую, полымем играю, огонь твой разжигаю. Не тужи, не унывай, уповай, уповай!»

И видит Владарь: из пепла воздвигаются стены превысокие, башни, бойницы, врата прекрепкие, дома многоцветные, луга и поля в нарядах изумрудных, церквей премногих маковки золотые с лучами крестоносными — все прежнее, прежнего краше...

И подняла Владаря воздушная волна, унесла его вверх, вдаль; опустила, поставила на большой белый камень посреди воды. Видит Владарь: плавно идет прозрачная, голубая, безбрежная река. В лазуре ее отражается смурый, недвижный, завороженный свет невидимого, неведомо какого светила; и во свете сем опрокинуты пышных дворцов красно-серые туманные громады, высокие, узорные ограды, зачарованные, роскошные сады, малые, крутые, горбатые и огромные, легко изогнутые мосты; и подле одного из них, раздвинутого, многомачтовый морской корабль — все величаво, крепкозданно и... призраки кругом. Залюбовался Владарь.

И слышит он за собою насмешливый голос: «Любуйся, любуйся, спеши наглядеться покуда не свалилось. Нашли, где город построить: на самом краю страны, на воде у самого моря. Всем врагам на показ. Да и решетки то у него сквозные заместо крепостных оград. Смотри, уж заколыхалася вода, уж зыблятся в ней стены дворцовые».

Воды бьются, льются, бурлят, гудят.

И замолкли. Окрест простирается ледяная недвижная равнина, в (486) которую обратилась река. Вдруг треск раздался со всех сторон; хрустит ломается лед. Из расщелин встают образы человеческие. Люди, люди без конца. Идут все мимо белого камня вдаль. Вдали бьются, падают, иные подымаются, дальше идут, несут переломанные, окровавленные штыки, славные, победные, простреленные знамена, идут...

А бес не унимается: «Подожди, подожди немного, увидишь что станется, когда лед подтает и пойдет».

И вот оглушает Владаря грохот грозный, гул, вой. Движется гудящая громада замерзшей реки, уносит с собою все. Бешено несутся гороподобные глыбы льда, наскакивают друг на друга, ударяются о белый камень, но до Владаря не досягают.

А голос опять дразнит: «Подожди, пройдет ледоход. Толк то какой? Подымется снова волна, да и упадет на то же место, на прежнее место. Как водомет: возврат, да возврат».

Прошел, наконец, лед. Ревут водяные хляби. Разверзлась черная бездна; вздымаются из нее клокочущие валы. Выпрямился один вал, замер в высоте; и стоймя стала перед Владарем мрачная, застылая водяная стена.

«Упадет она сейчас на меня», подумал Владарь. Он хочет отстранить, удержать стену, хочет вскрикнуть и... не может. Захолонуло сердце. «Вот она и пришла смерть». И...

Провал. Пустота. Ни видений, ни звуков. Владарь обмер... Вдруг видит: вал не опрокидывается, на него не падает; бросается на белый камень, подхватывает, подымает кого-то и уносит на своем гребне.

«Да ведь это я на темени вала лежу», ударила Владаря по сердцу мысль. Он очнулся. «Река», думает он, «в море-океан течет, ложе себе пробивает. Океан ее зовет, путь ее правит. Душа народа не водомету, а реке подобна. Господи, помоги нам проложить верный путь. Укрепи ношу руку. Окольчужь наше сердце!»

Вал вынес Владаря за край реки и мягко, бережно положил его на землю. Доверчиво прильнул к ней Владарь; и мнится ему, что лежит он в детской своей кроватке, и ласка родная его укрывает. И сказал он Земле: «Вразуми меня, Мать-Земля, что мне делать наказано, что станется с народом моим?»

Горестно отозвалась Земля: «Много искушений, испытаний на пути народа твоего, и не со всеми умеет он справиться. Обидится брат на брата, и начнется смертоносное мщение. Ни жалости, ни пощады. Победа не замирит сердца. Победившие друг друга борят, изничтожают. Дохнул Сатана неистовством из бездны. Помутился разум. Возжаждали люди захлебнуться в крови. Ох, тяжело мне, сыне! Сколько я, скорбящая, натерпелася и сказать не скажешь. Всю то меня, горемычную, истерзали, изранили, кровью невинных залили. Не зияют овраги (487) мои; телами мертвыми они наполнены по край. Во чрево мое материнское недоубитых детей моих бросали, в меня живых зарывали. Их мука была моею мукою».