Призракам, казалось, не будет конца.
Бледный фосфорический свет наполнял зал. Гаврила дышал им, шел сквозь него, сквозь разговоры:
— Был я там. Ну и ничего. Кабак как кабак:
— Я и не знаю что это такое ягель, да и знать не хочу!
— Тут он ее и прижал, а у самого лицо такое значительное:
— У царя Мидаса — ослиные уши!
— Да что вы! А у Киевского князя бородавка на носу!
— Вот он, Витязь! — указал де Греби на сгорбленного старика. Тот сидел не то на тигровой шкуре, давшей ему такое грозное имя, не то на матрасе.
Гаврила хотел, было удивиться.
Витязя в тигровой шкуре он представлял себе как-то иначе, но едва открыл рот, что бы сообщить об этом маркизу, как увидел свою тень.
Он сразу узнал ее, хотя и не видел ее лет 20.
— О! Тень моя! — радостно завопил герой.
Тень вздрогнула, попыталась съежиться, но среди приведений она была заметна, как мужик в женской бане. Она дернулась в одну сторону, в другую, но Гаврила вцепился в нее глазами и не выпускал.
— Что вы стоите как столб? Вставайте ей на ноги, наступите на нее!прошипел граф ему в ухо, но Гаврила не слышал своего благородного спутника. Граф с удовольствием ущипнул бы Гаврила, но это, увы. Было выше его возможностей. Пожирая свою тень глазами, он сказал.
— Тень моя! Вернись ко мне! Нехорошо, когда тень уходит от человека.
— Да — согласилась тень — А зачем ты обижал меня?
Гаврила переступил с ноги на ногу.
Сказать в ответ ему было нечего, но нужные слова пришли сами собой.
— Я больше не буду.
Вокруг них облаками конденсировались привидения. Слух о том, что в замок проник человек, и человек не простой быстро облетел руины. Мешая разговору, между ним и тенью вклинился маркиз. Гаврила шагнул в сторону, что бы видеть тень.
Тогда между тенью и им вклинился граф. Гаврила опять шагнул не в силах оторвать взгляд от тени.
Теперь он стоял напротив нее. Граф показал маркизу большой палец.
— Спешите. Магистр не будет ждать и начнет свое выступление. Тогда все пропало.
От этих слов очнулся Гаврила.
— Вернись ко мне, тень! Я знаю, я уверен, что нам обоим плохо друг без друга. Мне грозит смерть, а вместе со мной умрешь и ты. Но если мы снова соединимся, то спасем себя! Князь полюбит нас. Стань же тенью великого война Гаврилы Масленникова!
Слова выскакивали из него словно языки пламени. В зале стало тихо.
Было слышно, как прожужжал где-то рядом призрак комара.
— Тутркр! — заорал сзади граф. — Прилипни, тень!
Тень скорчилась. Перестав быть самостоятельным существом, она упала у ног Гаврила, судорожно меняя форму.
Гаврила опустился на корточки. Тень скорчилась, повторив его движения.
Он прикоснулся к ней рукой, не веря, что все позади. Нагретый за день камень изучал тепло, но Гавриле казалось, что тень греет его своим теплом. Он оглянулся, призывая столпившихся возле него духов в свидетели.
— Клянусь, что отныне буду всегда смотреть на тебя!
Слова его заметались между колоннами и вылетели в небо, прямо в уши Светлых Богов. И в этот момент тень пропала. По залу пронеслось что-то вроде общего вздоха. Гаврила оглянулся. Зал был пуст. Вместе с привидениями пропал и свет. В страхе Гаврила выскочил во двор замка. Лунный свет облил его, наградив тенью. Несколько секунд Гаврила смотрел на нее, а потом, раскинув руки, упал на песок и уснул.
Ранним утром, когда солнце еще не осветило землю, он поднялся на ноги.
Тень послушно скорчившись лежала у его ног. Прищурив глаза, Гаврила оглядел розовеющий горизонт. Он улыбнулся и пошел спиной к солнцу.
Навстречу ему.
С тех пор прошло много лет. Гаврила как ходил, так и ходит.
Только одна мысль беспокоит его.
Может быть Ярило обидится за то, что он ходит спиной к Солнцу нему и погасит его?
