Повесть о спортивном журналисте - [44]

Редколлегия поддержала Лугового, и он энергично принялся за дело: начал ходить по инстанциям, на журналистские факультеты, вербовал добровольных преподавателей — ив конце концов создал, как его назвали, «Общественный факультет физической культуры и спорта для студентов журналистских факультетов».

У Лугового бывало, как и у любого руководителя, тем более большого журнала, несметное множество посетителей. К нему приходили не только сотрудники, коллеги, авторы, художники, фотокорреспонденты, но и специалисты, тренеры, спортивные руководители и дипломаты, спортсмены... Приходили по делам, с просьбами, жалобами (справедливыми и несправедливыми), похвалами, предложениями, идеями (интересными и вздорными), с критикой, замечаниями (толковыми и глупыми).

Приходили родственники и друзья «обиженных», настаивая на опровержениях, графоманы, требуя напечатать их поэтические или прозаические опусы...

Кто только не приходил к нему!

Луговой ввел в журнале порядок, которого не было при его предшественнике и который кое у кого вызывал неодобрение. Он потребовал от Кати сначала выяснять, кто звонит, и лишь потом соединять. На многие звонки он не отвечал, и постепенно Катя научилась сама решать, кого соединять, а кому отвечать, что «товарищ редактор на совещании», «в комитете», «вышел», «еще не приехал», «уже уехал»...

Ворваться в кабинет к Луговому тоже было не так просто. Следовало заранее договориться о свидании («записаться как к зубному», — неодобрительно острил Лютов), он установил для сотрудников часы приема (кроме, разумеется, своих замов, ответственного секретаря, завотделами...).

Однако бывали посетители неожиданные — не знавшие об этих порядках, или не сумевшие договориться заранее, или не желавшие с этим считаться. Последние не без основания предполагали, что, узнав о том, кто они, или о цели их посещения, Луговой откажется с ними встретиться. Так обычно и происходило.

Луговой, убедившись после многих проверок, что может в этом отношении доверять Кате, поручил ей «просеивать», как он выражался, посетителей: направлять их к замам, в соответствующие отделы, в другие учреждения, подсказывать, что тем надо делать, если они приходили по недоразумению, искренне полагая, что пришли по адресу. Все эти меры Луговой ввел отнюдь не из бюрократизма.

Бюрократизм он ненавидел.

Но, во-первых, он во всем любил порядок, а во-вторых, терпеть не мог зря терять время. А ведь за те минуты, которые отнимал какой-нибудь болтливый или вздорный посетитель, пришедший с пустым, ненужным вопросом, можно было переделать множество дел.

Разумеется, когда человек был интересный, вопрос стоящий, Луговой мог просидеть с ним хоть два часа, хоть три.

Ну и, наконец, он приучал своих сотрудников к инициативе и чувству ответственности. Почему по всем вопросам надо приходить к главному редактору? Даже по вопросам, которые мог разрешить или на которые мог ответить соответствующий литсотрудник, не говоря уже о других руководящих работниках журнала?

Вот и обращайтесь к ним!

Что касается самих сотрудников, то их он быстро отучил направлять к нему людей. Сами решайте!

Но в тот раз посетитель был настолько необычен, что даже многоопытная Катя растерялась: в приемной стояла хорошенькая элегантная девочка лет пятнадцати (а может, и моложе?) в очень короткой юбке и с яркой сумкой на ремне. У нее были карие глаза с поволокой под четкой, тонкой линией бровей, по-девичьи чистое румяное лицо, сложная прическа и очень стройные красивые ножки.

В руках она держала свернутый в трубку последний номер «Спортивных просторов».

— Здравствуйте, я — Светлана Токарева. Мне бы хотелось поговорить с товарищем Луговым.

Катя внимательно посмотрела на девочку. Светлана Токарева — мастер спорта международного класса. В паре со своим партнером Владимиром Киреевым — одна из главных надежд страны в фигурном катании. Катя колебалась. Луговой был сейчас один, но никаких предварительных указаний она не получала. К какой категории отнести необычную посетительницу?

Словно угадав ее мысли, Светлана сказала:

—Я недолго задержу. Он не рассердится. Скажите ему...

Катя хотела нажать клавишу интерфона, но передумала и исчезла за плотной дубовой дверью.

Через минуту она появилась снова и, оставив дверь открытой, жестом пригласила посетительницу войти. Светлана нерешительно остановилась на пороге:

- Можно?

- Входи, входи, — Луговой вышел из-за стола, улыбаясь, он протянул девушке руку, подвел ее к «диванному уголку» и, усадив в кресло, занял место рядом.

«Диванным уголком» называлась часть его кабинета возле бара, где стояли большой угловой диван, два мягких кресла, низкий столик и которая была отделена от остальной части комнаты фигурной решеткой, увитой живыми растениями. Здесь он принимал почетных посетителей и зарубежных гостей.

С самого начала разговор принял неожиданный характер.

- Что привело к нам фею льда? — продолжая улыбаться, слегка напыщенно начал Луговой.

- Какая я фея! Если б я была феей, в меня бы все влюблялись. А я — размазня, — сказала Светлана и расплакалась.

Луговой растерялся. Он беспомощно огляделся. Налил воды в стакан, подал Светлане.