Повесть о Сегри и Абенсеррахах - [113]

Как в Санлукаре через площадь

Благородный рыцарь едет.

То Гасул, веселья полный,

Облечен в цвета надежды.

Он играть поехал в копья

На турнир веселый в Хельвес.

Праздник там алькайд устроил,

Мир отметить в королевстве.

А Гасул влюблен был в даму,

Дочь Абенсеррахов смелых,

Что убиты вероломно

Родом Сегри и Гомелов.

Хочет с ней Гасул проститься.

Прежде чем на праздник ехать;

Проникает жадным взором

Он сквозь дома милой стены.

Как года – ему минуты

Ожиданья и надежды.

На балкон выходит дама,

Обратив года в мгновенья.

Перед этим ярким солнцем,

Что согрело сразу сердце,

Конь, Гасулом наученный,

Опустился на колени.

В честь нее тот конь премудрый

Под окном целует землю.

И Гасул, любви исполнен,

Говорит такие речи:

– Раз в глаза твои взглянувши,

В путь пущусь я дальний смело,

От несчастий зачарован

Силой глаз твоих волшебной.

Дай с собою мне на память

Стяг шелковый или ленту.

Талисманом от несчастья

На чалму ее надену.

Но сурова Линдараха,

Затаила в сердце ревность,

Ей недавно говорили,

Что Гасул ее неверный

Полюбил теперь Саиду,

Даму знатную в Хересе.

На слова любви Гасула

Отвечала злою речью:

– Если так с тобой случится.

Как бы мне того хотелось,

То в Санлукар не вернешься,

Рыцарь лживый, лицемерный.

Да угодно будь аллаху.

Чтоб враги твои сумели

На турнире вероломно

Погубить тебя изменой!

Скрыв кольчуги и оружье

Под покровом алькиселов.

Предадут тебя коварно,

Как заслуживаешь, смерти.

Ты умри неотомщенным,

Отомстить пытаясь тщетно!

Пусть враги вокруг сомкнутся, –

Далека друзей поддержка!

По тебе не станет плакать.

Кто твоим обманам верил,

И, напутствуем проклятьем,

В час жестокий гибель встретишь!

Рыцарь думал – дама шутит,

Смыслу слов ее не верит,

Целовать ей хочет руку.

Руку дама прячет в гневе.

– Вижу ясно: пред любимой

Я коварно оклеветан;

Заслужил не я проклятья,

А злодей и лжец презренный.

Пусть любил Саиду раньше:

То давно минуло время!

Ради мавра из Севильи

Я неверной был отвергнут.

Мне Саида ненавистна.

Ту любовь предал забвенью…

Дальше слушать оправданья

Линдараха не хотела.

На Гасула не взглянувши,

Прочь с балкона вышла гневно.

Подвели к Гасулу слуги

Боевых коней в то время.

На конях блестит убранство,

В голове – цветные перья.

За копье Гасул схватился,

Им с размаху бросил в стену.

На куски копье разбилось.

Разбиваясь, зазвенело.

Приказал Гасул на конях

Заменить цвета надежды

Желтым цветом – цветом скорби,

Чтобы скорбным въехать в Хельвес.

Мы уже рассказывали, как после этого разговора между прекрасной Линдарахой из рода Абенсеррахов и могучим Гасулом она, рассерженная и печальная, ушла с балкона и с силой захлопнула свое окно и как потом, раскаявшись – ибо она любила Гасула всем сердцем – и узнав, что он с отчаяния сменил свои зеленые, белые и синие нарядные одежды на одежду цвета львиной шкуры и сломал свое копье с досады об стену, она решила с ним помириться, призвала его к себе в сад, где они долго беседовали, обручились, после чего он отправился в Хельвес с подаренным ею драгоценным залогом любви. Про это сложили в недавние времена следующий романс:

Линдарахи, дамы милой.

Осчастливленный дарами,

Раз Гасул поехал в Хельвес

На турнире состязаться.

Вел с собой веселый рыцарь

Четырех коней прекрасных.

На конях – златые буквы,

Что гласят: «Абенсерраха!»

Чей наряд одежд цветистей,

Что Гасула облекают?

На плюмаже сколько перьев –

Белых, синих, темно-красных?

Заключил Гасул одежду

В драгоценную оправу:

Серебро на алом фоне,

А на синем блещет злато,

На адарге в знак девиза

Помещен с разверстой пастью

Лев могучий – герб обычный

Для семьи Абенсеррахов:

Ведь она из их семейства!

Кто сравнится с ним по славе?

Королевства лучшим цветом

Называли их недаром.

Поместил Гасул эмблему

Из любви к Абенсеррахе:

Чтоб свою пред всеми верность

Обнаружить Линдарахе.

Над эмблемой изреченье:

«В мире целом нет ей равной».

А с Гасулом вместе тридцать

Конных рыцарей нарядных,

Что, согласно уговору,

Примут в празднике участье.

Протрубили громко трубы,

Аньяфилы заиграли,

Точно яростная битва,

Началося состязанье.

Всех участников искусней,

Игры ловкостью украсив,

Тридцать спутников Гасула,

Что других всех побеждали.

И Гасул, их предводитель,

Не метнет копья, чтоб тотчас

Безошибочно и метко

Не пробить чужой адарги.

А из окон и с балконов

Смотрят сотни мавританок;

Между ними находилась,

Кто Саидою звалася.

Говорят, она явилась

В Хельвес прямо из Хереса.

В желтый цвет она одета,

Мрачный, скорбный носит траур.

Муж ее убит Гасулом

В злополучный вечер свадьбы.

По тому, как копья мечет,

Узнает Саида сразу

В ловком рыцаре Гасула,

Что ее любил недавно.

Вспоминается Саиде,

Как он тщетно добивался

От нее любви ответной,

Как глухой она осталась.

Жаль Саиде дней счастливых,

Что минули безвозвратно.

Чувств от горя тут лишившись,

Пала на пол без сознанья.

А когда она очнулась,

Говорит ее служанка:

– Скорби где твоей причина, –

Что, сеньора, это значит?

Отвечает ей Саида,

Еле слышен голос слабый:

– Видишь рыцаря, который

Там копье сейчас бросает?

Рыцарь тот Гасул зовется.

В королевстве имя славно.

Шесть мне долгих лет служил он,

Ждал любви в ответ напрасно.

Им убит мой муж на свадьбе,

Чтоб другому не досталась.

Он теперь добился цели:

Я люблю Гасула страстно.

Если б мне остался верен,

Как был долго верен раньше!

Но меня предав забвенью,