Повесть о последней, ненайденной земле - [7]

— Это какие же — настоящие? — заинтересовался и Кешка.

— Те, что вокруг нас, только видеть их вы еще не выучились, — постепенно воодушевляясь, как человек, попавший на любимую тему, заговорил незнакомец. — Вы вот идете и смотрите: это ель, это береза, это осина, а это не знаю что — растет, и ладно. А может, это «не знаю что» во много раз интереснее самых главных разбойничьих кладов!

— Знаем мы это! — Лена сразу потеряла интерес к теме разговора. — Пойти в лес, надрать чего попало под руку, потом засушить в книжке, и будет гербарий. Скучища!

— Конечно, скучища, если делать так, как ты говоришь, — сейчас же согласился с ней незнакомец. — Да ведь ты ничего-ничегошеньки не знаешь о лесе! А может быть, и не хочешь знать?

— Хочу. Только я не понимаю, о чем вы говорите.

Незнакомец поудобнее устроился возле огня, еще раз внимательно посмотрел на ребячьи лица:

— Я говорю о том, что растения, как люди, бывают добрые и злые… Есть среди них чудесные врачи, спасающие жизнь людей и животных, есть и убийцы. Одни из них губят своих соседей, как хмель или нежная повилика; другие, вроде красивого волчьего лыка, убивают животных и неосторожных людей. Лес ведет войну с человеком, пытаясь вернуть отнятые у него земли, высылая вперед разведку в виде зарослей елохи, сосняка, мелкого ельника. Но он же и служит человеку с древнейших времен преданно и верно. Тысячи лет тому назад пепел сожженных деревьев удобрял первые пашни человека; звонкие смолистые сосны стали мачтами первых кораблей, стенами первых домов. А сейчас? Ведь с самого дня рождения лес живет рядом с вами в тысячах больших и малых вещей. И вы совсем не знаете его…

Глаза рассказчика смотрели куда-то в сторону, туда, где под елкой плясали тени огня и ночи.

Посветив пылающей веткой, он нагнулся и сорвал невзрачное маленькое растение, похожее на младшего брата огромных папоротников, росших вокруг.

— А вы счастливые, ребята, — оживленно повернулся он к притихшим полуночникам. — Лет десять ищу эту штуку — и вот нашел…

— Что это? — спросила Лена.

— Папоротник-ключник. Тот самый, что указывает клады и цветет в Иванову ночь. Смотрите!

На сморщенных листьях уродливого растеньица, как капли крови, светились странные красочные выросты-цветы.

Ребята вздохнули коротко и открыли глаза — сейчас начнется… Исчезнет лес, и земля станет прозрачной, а в ее глубине вспыхнут огни несметных сокровищ…

Но… ничего не случилось. Костер все так же тянулся к небу — далекому и бесцветному. Так же стояло вокруг темное кольцо деревьев. Человек засмеялся:

— Напрасно ждете, друзья. Чудес не бывает. И даже этот диковинный папоротник все-таки не цветет: красные наросты — споры, они заменяют ему семена. Но встречается он очень редко, и оттого темные люди приписали ему чудесную силу открывателя кладов…

Костер, никем не оберегаемый, развалился и дымно умирал, полыхая россыпями углей. Ночь померкла. С реки потянуло холодом. Надо было идти по домам. Общими силами погасили огонь. Лена зябко повела плечами:

— Пошли, ребята! Поиски папоротникова цвета отменяются… пока Валерка еще чего-нибудь не выдумает!

Незнакомец тоже собрался уходить, поднял с земли свой туесок.

— А вы так и не сказали, вы-то кто такой. Или это секрет? — неловко спросил Кешка.

— Так меня и не спрашивали, — резонно ответил незнакомец. — Я — новый учитель биологии и географии из вашей школы. Зовут меня Петр Петрович. А вы кто?

— Ваши будущие ученики, — нашлась Лена. — Спасибо за первый урок.

Все засмеялись, и очарование минувшей таинственной ночи окончательно прошло. Сразу вспомнились неотложные дела и планы.

— Леса-то вы все-таки не знаете, ребята, — сказал на прощание Петр Петрович, — А в нем сто-олько всего интересного!

Никто ему не ответил. У искателей счастья слипались глаза, а Валерка чуть не спал на ходу.

* * *

Тетя Нюра встала до света. Затопила печку, подоила козу. Начистила мелкой сморщенной картошки. За окном догорала зарницами сухая «воробьиная» ночь. Вот уже три дня как обложила горизонт черная хмарь, а что несет она — грозу или суховей, кто скажет?

Неслышно, как кошка, с полатей соскользнула Лена. Молча умылась и, забрав ведра и коромысло, пошла по воду к колодцу. Так теперь бывало всегда.

Не годами определялось в это трудное время старшинство. Тетя Нюра не зря говорила женщинам:

— За беду мою мне бог помощницу послал, не иначе. Уж такая девка работящая да умная — просто на диво! У моей-то, поди-ка, пусто в голове: что взбредет на ум, то и сделает. Без Ленки-то на нее и малых оставить боязно…

Женщины согласно кивали. Что ж, видно, не так уж и глупа Нюра-то Золотова: знала, кого брала.

Когда Лена вернулась с водой, тетя Нюра сказала:

— Сходи сегодня в Спасово за солью. Поболе возьми. Огурцы-то уж поспевают… Иди лучше берегом. Оно хоть и дальше, да не заплутаешься.

Лена кивнула:

— Ладно. А за сеном когда же?

— Ввечеру вместе сходим. Авось дождя еще не будет, ведь уж который день грозится попусту…

Лена была уверена, что Нонка обидится, почему не ее послали. И ошиблась. Не обиделась. Только и спросила:

— А ты скоро вернешься?

— Конечно, скоро. Чего мне там делать?

А про себя Лена вдруг подумала: хорошо бы встретить Кешку… и Валерку тоже. Может, и им в Спасово надо за чем-нибудь? Но где их искать? Они же с «верхнего» конца, ей туда и хода нет, да и им к «нижним» ходить ни к чему, не принято. Подождав минуты две возле колодца — нейтрального места встречи обоих концов, — Лена пошла своей дорогой.