Повесть о Платоне - [25]
Мадригал. Орнат сказал мне, что слышал голоса хранителей, стоя на мосту. Очень звонкие, сказал, голоса. Очень выразительные. Он слышал и ропот горожан.
Сидония. Некоторые устали. Я принесла с собой лежанку, зная, что это протянется долго. Как сказал один горожанин, мы могли, пока длилось слушание, ненароком вступить в новую эпоху. Сам Платон рассмеялся от этих слов.
Мадригал. Но Платон, конечно же, городит чушь? Ведь нет ни верха, ни низа. Ни внешнего, ни внутреннего. Ничто существующее не укрыто от человеческого взора.
Сидония. Да, вероятно. Но Платон всегда был горазд на неожиданности.
Мадригал. И как, интересно, он смог бы влезть в этот подземный мир Крота, имеющий всего три или четыре измерения?
Сидония. Пришлось бы сплющиться. Почему ты смеешься?
Мадригал. Слыхала, как Искромет забавно рассказывал?
Сидония. Нет.
Мадригал. Он шел к храму, чтобы исцелиться, и встретил Платона. Знаешь, что Платон ему сказал? «Чем стремиться к излечению, Искромет, лучше бы ты исследовал свою болезнь и постарался поумнеть от страдания».
Сидония. Я думаю, Искромет нашел, что на это ответить?
Мадригал. Конечно. Он сказал ему: «Ты, Платон, возможно, считаешь себя умным-преумным человеком. Да, ты всегда таким был — с тех самых пор, как мы познакомились на церемонии наречения имен. Но порой создается впечатление, что ты не знаешь ничегошеньки».
Сидония. А что Платон?
Мадригал. Пустился в пляс.
Сидония. Что?
Мадригал. Пустился в пляс, топоча по земле. А потом ответил как-то по-особенному, нараспев. «Искромет, — пропел он, — твой свет по-прежнему искрится, но видеть ты не видишь. Я умен как раз потому, что ничего не знаю».
Сидония. Вот уж необычайное заявление! И тем не менее, имея дело с Платоном, я уже как-то привыкла к необычайному.
41
Сидония. Я обеспокоена из-за тебя. Кажется, ты потерян для нас.
Платон. Имеет ли это значение?
Сидония. Но ты в своих доводах многое упускаешь. Наш мир мягче, чем ты готов признать. Знаешь, например, что я делаю, когда я одна? Плыву в нежном потоке моих сновидений, и порой мне сопутствуют ангелы.
Платон. Ты им что-нибудь говоришь?
Сидония. Нет. Они шепчут мне, но понять их я не могу.
Платон. Они сопутствуют нам с тех пор, как возник мир, но по-прежнему могут только шептать.
Сидония. Иногда я слышу их в музыке.
Платон. Или в голосах детей.
Сидония. Но почему они здесь?
Платон. Для них нет другого места. И притом они существуют везде. Это я только теперь начал понимать…
Сидония. Я разговаривала с Мадригалом…
Платон. Мадригал очень умен, но, когда дело касается поисков истины, нетерпелив. Он не умеет слушать. Искромет и Орнат такие же. Но в этом нет ничего удивительного. Горожане Ньюгейтского прихода славятся дурным характером>[42], жители Сент-Джайлсского — наклонностью к благотворительности>[43]. Если так, то жители нашего прихода, возможно, отличаются нетерпением.
Сидония. Нетерпеливые обитатели Пирожного Угла? Интересная теория. Я как раз только что сказала Мадригалу, что от тебя, Платон, только и жди чего-нибудь эдакого.
Платон. Колокол зовет на новое слушание. Надеюсь, что оправдаю твои ожидания.
42
Положись на нашу милость к тебе, Платон. Доверься нам.
Я могу доверяться только моей судьбе. На этом я стою — или падаю, не знаю; как бы то ни было, иначе вести себя я не мог. Мне не легче изменить мою жизнь, чем изменить цвет моих глаз. Они белы, как ваши глаза, и совесть моя тоже бела.
Совесть — это совесть, совместное ведание, общее знание. Мы — единый город. Он — тело, а мы — его члены. Как можешь ты желать отделения от нас?
Мне было видение, и я должен о нем рассказать. По-другому я поступить не могу.
Ты прекрасно знаешь, что у нас не бывает раздельных видений. Это невозможно. Хуже: это кощунство.
Вы, кажется, полагаете, что я действую в одиночку. Но нет. У меня есть душа. Это она повела меня в путешествие.
43
Платон. Там, в Золотом переулке, я нуждался в тебе. Где ты была?
Душа. Ты нуждаешься во мне всегда. А взамен, согласись, я прошу тебя лишь об очень немногом. Но скажи мне: ты твердо решил идти вперед — в пещеру?
Платон. Вперед? Может быть — назад?
Душа. Это было твое желание — отправиться туда. Я здесь, чтобы сопровождать тебя, а не вести.
Платон. Там может пойти дождь, как в былые дни. Может подуть ветер, выпасть роса.
Душа. Былые дни. Вечно былые дни. Выдержишь ли ты жар их ложного солнца? Сможешь ли жить в их пыли?
Платон. Признаю: я боюсь всего этого. Боюсь их тесной, кипучей жизни. Их слепой потребности в росте и расширении. Тише. Слышишь голоса?
Душа. Я ничего не слышу.
Платон. Я чувствую, что они близко.
Душа. Возможно, ты их и слышал. Но уверен ли ты, что они не внутри тебя?
44
Вновь кощунство. Наши души не разговаривают с нами.
Как вы можете быть в этом уверены?
Наши души не являются нам.
Вы ошибаетесь. После путешествия я уснул, и когда я пробудился, она сидела подле меня. Она, помню, пела сама для себя, а потом я открыл глаза.
45
Платон. Долго ли я отсутствовал?
Душа. Трудно сказать.
Платон. Где ты меня нашла?
Душа. Здесь. Среди твоих бумаг.
Платон. Это было тяжкое путешествие. Я словно бы вошел в пещеру и перемещался под нашей землей. Могло ли существовать такое место?
История Англии — это непрерывное движение и череда постоянных изменений. Но всю историю Англии начиная с первобытности пронизывает преемственность, так что главное в ней — не изменения, а постоянство. До сих пор в Англии чувствуется неразрывная связь с прошлым, с традициями и обычаями. До сих пор эта страна, которая всегда была единым целым, сопротивляется изменениям в любом аспекте жизни. Питер Акройд показывает истоки вековой неизменности Англии, ее консерватизма и приверженности прошлому. В этой книге показана история Англии от периода неолита, первых поселений и постройки Стоунхенджа до возведения средневековых соборов, формирования всеобщего права и конца правления первого короля династии Тюдоров Генриха VII.
История Англии — это непрерывное движение и череда постоянных изменений. Но всю историю Англии начиная с первобытности пронизывает преемственность, так что главное в ней — не изменения, а постоянство. До сих пор в Англии чувствуется неразрывная связь с прошлым, с традициями и обычаями. До сих пор эта страна, которая всегда была единым целым, сопротивляется изменениям в любом аспекте жизни. Питер Акройд показывает истоки вековой неизменности Англии, ее консерватизма и приверженности прошлому. В этой книге освещается период правления в Англии династии Тюдоров.
История Англии — это непрерывное движение и череда постоянных изменений. Но всю историю Англии начиная с первобытности пронизывает преемственность, так что главное в ней — не изменения, а постоянство. До сих пор в Англии чувствуется неразрывная связь с прошлым, с традициями и обычаями. До сих пор эта страна сопротивляется изменениям в любом аспекте жизни. Питер Акройд показывает истоки вековой неизменности Англии, ее консерватизма и приверженности прошлому. Повествование в этой книге начинается с анализа причин, по которым национальная слава после битвы при Ватерлоо уступила место длительному периоду послевоенной депрессии.
Многие из написанных Акройдом книг так или иначе связаны с жизнью Лондона и его прошлым, но эта книга посвящена ему полностью. Для Акройда Лондон — живой организм, растущий и меняющийся по своим законам, и потому «Лондон» — это скорее биография города, чем его история. В книге есть главы об истории тишины и об истории света, истории детства и истории самоубийства, истории кокни и истории алкогольных напитков. Возможно, «Лондон» — самое значительное из когда-либо созданных описаний этого города.
История Англии – это непрерывное движение и череда постоянных изменений. Но всю историю Англии начиная с первобытности пронизывает преемственность, так что главное в ней – не изменения, а постоянство. До сих пор в Англии чувствуется неразрывная связь с прошлым, с традициями и обычаями. До сих пор эта страна сопротивляется изменениям в любом аспекте жизни. Питер Акройд показывает истоки вековой неизменности Англии, ее консерватизма и приверженности прошлому. Период между Славной революцией (1688) и победой армии союзников при Ватерлоо (1815) вобрал в себя множество событий.
«Дом доктора Ди» – роман, в котором причудливо переплелись реальность и вымысел, история и современность. 29-летний Мэтью наследует старинный дом, и замечает, что нечто странное происходит в нем... Он узнает, что некогда дом принадлежал знаменитому алхимику и чернокнижнику XVI века – доктору Джону Ди... Всю жизнь тот мечтал создать гомункулуса – и даже составил рецепт. Рецепт этот, известный как «Рецепт доктора Ди» , Питер Акройд приводит в своей книге. Но избавим читателей от подробностей – лишь те, что сильны духом, осилят путь знания до конца...Образ центрального героя, средневекового ученого и мистика, знатока оккультных наук доктора Ди, воссоздан автором на основе действительных документов и расцвечен его богатой фантазией.
Настоящая монография представляет собой биографическое исследование двух древних родов Ярославской области – Добронравиных и Головщиковых, породнившихся в 1898 году. Старая семейная фотография начала ХХ века, бережно хранимая потомками, вызвала у автора неподдельный интерес и желание узнать о жизненном пути изображённых на ней людей. Летопись удивительных, а иногда и трагических судеб разворачивается на фоне исторических событий Ярославского края на протяжении трёх столетий. В книгу вошли многочисленные архивные и печатные материалы, воспоминания родственников, фотографии, а также родословные схемы.
В основе первого романа лежит неожиданный вопрос: что же это за мир, где могильщик кончает с собой? Читатель следует за молодым рассказчиком, который хранит страшную тайну португальских колониальных войн в Африке. Молодой человек живет в португальской глубинке, такой же как везде, но теперь он может общаться с остальным миром через интернет. И он отправляется в очень личное, жестокое и комическое путешествие по невероятной с точки зрения статистики и психологии загадке Европы: уровню самоубийств в крупнейшем южном регионе Португалии, Алентежу.
«Привет, офисный планктон!» – ироничная и очень жизненная повесть о рабочих буднях сотрудников юридического отдела Корпорации «Делай то, что не делают другие!». Взаимоотношения коллег, ежедневные служебные проблемы и их решение любыми способами, смешные ситуации, невероятные совпадения, а также злоупотребление властью и закулисные интриги, – вот то, что происходит каждый день в офисных стенах, и куда автор приглашает вас заглянуть и почувствовать себя офисным клерком, проводящим большую часть жизни на работе.
Уволившись с приевшейся работы, Тамбудзай поселилась в хостеле для молодежи, и перспективы, открывшиеся перед ней, крайне туманны. Она упорно пытается выстроить свою жизнь, однако за каждым следующим поворотом ее поджидают все новые неудачи и унижения. Что станется, когда суровая реальность возобладает над тем будущим, к которому она стремилась? Это роман о том, что бывает, когда все надежды терпят крах. Сквозь жизнь и стремления одной девушки Цици Дангарембга демонстрирует судьбу целой нации. Острая и пронзительная, эта книга об обществе, будущем и настоящих ударах судьбы. Роман, история которого началась еще в 1988 году, когда вышла первая часть этой условной трилогии, в 2020 году попал в шорт-лист Букеровской премии не просто так.
Люси Даймонд – автор бестселлеров Sunday Times. «Кое-что по секрету» – история о семейных тайнах, скандалах, любви и преданности. Секреты вскрываются один за другим, поэтому семье Мортимеров придется принять ряд непростых решений. Это лето навсегда изменит их жизнь. Семейная история, которая заставит вас смеяться, негодовать, сочувствовать героям. Фрэнки Карлайл едет в Йоркшир, чтобы познакомиться со своим биологическим отцом. Девушка и не подозревала, что выбрала для этого самый неудачный день – пятидесятилетний юбилей его свадьбы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.