Повесть о первых героях - [18]

Затем началось известное «маттерновское дело», после которого Леваневский пошел в отпуск.

ИЗ АМЕРИКИ В ЛАГЕРЬ ШМИДТА

…Леваневский отдыхал, вернее, скучал в Полтаве. Без дела ему всегда было скучно. Очень живая натура была у этого крепкого, сурового, решительного человека.

В Полтаве он услышал по радио сообщение о гибели «Челюскина» и тотчас же побежал на почтамт и телеграфировал о том, что готов лететь на помощь челюскинцам. А на следующий день получил правительственную «молнию»:

«Немедленно выезжайте в Москву».

Чтобы понять, с какой оперативностью работала в те дни правительственная комиссия, достаточно сказать, что решение отправить с Аляски на Чукотку два закупленных в Америке самолета, пилотируемых Леваневским и Слепневым, было принято через три дня после кораблекрушения в Чукотском море. Вместе с летчиками за машинами отправился известный полярный исследователь, первый начальник Северной Земли Георгий Алексеевич Ушаков. Американские газеты называли его «чемпионом белого пятна».

На двенадцатый день путешествия они прибыли в Нью-Йорк. Здесь обзавелись картами, выбрали тип машин и место их закупки, поближе к Чукотке.

В городе Фербенксе летчикам передали пассажирские девятиместные самолеты «Консолидейтед-Флейстер». Они имели шестисотсильные моторы «Райт-Циклон» и могли развивать скорость до 250 километров в час.

Воздушные корабли были одинаковые, и чтобы не путать их, на крыльях кроме советских опознавательных знаков сделали надписи: «СЛ» — Сигизмунд Леваневский и «МС» — Маврикий Слепнев. Машины были выкрашены в ярко-красный цвет, а надписи вывели огромными черными буквами. Таким образом, в первый и последний раз советским пилотам довелось летать на самолетах своего имени.

Леваневскому, очень требовательному к людям, с которыми он работал, понравился его новый молодой механик. Кляйд Армстидт оказался симпатичным, толковым и смелым парнем. За участие в челюскинской эпопее он был потом награжден орденом Ленина.

При перелете со среднего течения реки Юкон, где была посадка около индейского селения Нулато, машины «СЛ» и «МС» попали в трудные условия. Они шли в слепящем снежном шторме на бреющем полете, ориентировались по телеграфным столбам и чуть не задевали их. Каждая малейшая оплошность пилотов могла привести к трагедии. Леваневский и Слепнев показали высокое искусство самолетовождения и удивили своей смелостью американцев. Их появление в Номе в непогоду привело в восхищение все население города.

Леваневского встретили здесь как доброго, старого знакомого, Всем был памятен его прилет сюда со спасенным Маттерном. Местный авиационный клуб дал в честь советских летчиков банкет, избрал их почетными членами.

В Ном пришла радиограмма от правительственной комиссии из Москвы, предписывавшая Леваневскому и Ушакову немедленно вылететь на Чукотку, а Слепневу с его машиной оставаться в Номе до выяснения положения в Ванкареме.

Сводка погоды на 29 марта была достаточно благоприятной: над Беринговым проливом до Уэлена — ясно, а в Ванкареме — низкая облачность.

Провожало пилотов много народу.

— Гуд бай! Гуд бай!

Полный газ — и «Флейстер» в воздухе. Ярко сияет солнце. Видимость — отличная. В голубом небе в районе острова Диомида красная машина качнула крыльями, отдавая прощальный салют невидимой линии советско-американской границы. Через несколько минут — мыс Дежнева. Затем самолет проходит над самым крайним селением северо-восточной окраины Советского Союза, районным центром Чукотки — Уэленом.

Появилась быстро понижающаяся облачность. Леваневский набрал высоту и повел машину над облаками. Вблизи Колючинской губы самолет пробил облачность, и летчик увидел берег Чукотского полуострова. Через 20—25 минут должен показаться мыс Онман. Но в это время неожиданно поднялась пурга. Облачность быстро опускалась и почти вплотную прижимала самолет к торосистым льдам. Высота полета — 20 метров. Видимости почти никакой. Внезапно перед стремительно несущейся машиной выросла крутая скала мыса Онман. Ушакову — пассажиру Леваневского — показалось, что самолет неминуемо врежется в почти отвесную каменную стену, он даже глаза закрыл. Но Леваневский проявил самообладание, находчивость и поистине виртуозное владение машиной. В одно мгновение самолет почти вертикально взмыл над скалой, едва не коснувшись лыжами торчащих на вершине каменных зубьев.

Лететь дальше бреющим полетом было невозможно. Леваневский старался побыстрей набрать высоту. Но когда он достиг 2 тысяч метров, к густому туману присоединился снежный шторм. Мокрые хлопья облепили машину. В кабине стало темно, как ночью. Бешеные шквалы дождя и сильные толчки бросали самолет.

Ушаков, увидя в боковое окошко, как на передней части крыльев стал появляться лед, написал записку Леваневскому. Пилот кивнул головой.

Обледенение! Страшный бич полетов в сложной метеорологической обстановке, предвестник неминуемой катастрофы! Быстро нарастающий слой льда резко меняет аэродинамические качества машины, утяжеляет ее. Как часто, не выдержав обледенения, самолеты разваливались в воздухе, а тут через несколько минут толщина льда на крыльях достигла трех-четырех сантиметров.