Повесть о дупле (Уцухо-моногатари). Часть 1 - [151]

— Где же вы были? — спросил император. — Если бы мы с давних пор могли видеться постоянно, мои чувства к вам не были бы столь глубокими, как сейчас, когда мы встретились после столь долгой разлуки. Когда люди слишком часто видятся друг с другом, они становятся всё более и более равнодушными, а встретившись после длительной разлуки, испытывают прилив сильных чувств.

— О чём вы говорите? — спросила госпожа. — Я, право, теряюсь в догадках.

— Разве вы сами не чувствуете? Мне кажется, что вы понимаете меня и без слов. Если я начну говорить, о чём я мечтаю, то моим разговорам и вашему слушанию пределов не будет. Прежде всего, поскольку сегодня вы прибыли сюда, чтобы вместо Накатада выполнить моё желание, поиграйте на кото, которое в своё время преподнёс нам ваш батюшка. Не медлите же…

— Меня никто ни о чём не просил… — возразила она.

— Ах, нет, нет! — воскликнул император. — Не начинайте и вы отнекиваться! Играйте же… Не мешкайте.

— О чём вы изволите говорить? — недоумевала госпожа. — Мне никто ничего не объяснил.

— Разве Накатада вам не рассказал?

— Он совершенно ни о чём не рассказал. Накатада пригласил меня полюбоваться на праздник из шатра Личной охраны. Он даже не намекнул на то, что я должна буду предстать перед вами, а мне и в голову это не пришло, и я сразу же отправилась в том, в чём была, даже не переодевшись. В воротах он мне сказал: «Можно будет всё хорошенько рассмотреть, укрывшись в зарослях хмеля рядом с местами у изгороди. Выходи из экипажа!» Он никогда не обманывает, я и на этот раз ему поверила и таким образом поднялась до нефритового престола.

— В других местах распускаются цветы, и сюда не стоит приходить[726], — рассмеялся император. — Вы искали заросли хмеля, а попали сюда.

— Пусть заросли хмеля теперь скроют ворота мои[727], — ответила госпожа.

— Да, на некоторых людей нельзя полагаться, — промолвил император. — Но неужели и вправду Накатада ничего не объяснил? Тогда придётся мне самому. Не будет ли это рассказом старику?[728] Сегодня вечером Накатада проиграл мне в шашки и должен был исполнить моё желание. Я просил его поиграть на кото, но он сказал: «Я сам всё позабыл, но приведу искусного исполнителя». Он имел в виду, конечно, вас. Поэтому я прошу вас поиграть. — И настроив инструмент, который он предлагал Накатада, в лад произведения «Варварская свирель», император продолжал: — За проигрыш я велел ему поиграть на этом инструменте, но он мне ответил, что попросит вас. Не надо перестраивать кото. Сыграйте пьесу полностью в этом ладу. Из множества произведений для этого кото я больше всего люблю «Варварскую свирель».

— Вы меня с кем-то путаете. Я само слово «кото» слышу впервые. Если я даже не знаю названия инструмента, как же я буду играть на нём?

— Досадно, что вы продолжаете упорствовать в своём нежелании, — пожурил её император. — Разве не лучше оставить подобные отговорки? Разве вы не можете перебороть своё нежелание? Ведь всем с давних пор известно, что в вашей семье замечательные музыканты.

— Зачем стала бы я отказываться? То, что называется «кото», я и в глаза не видела. Возможно, когда-то давно… Но все последние годы мне подходить к нему не приходилось. Поверьте мне, я совсем не знаю, что это. И уж ни малейшего представления не имею о «Варварской свирели». Простите меня, но Накатада играет лучше знаменитых музыкантов древности, — говорила она и к инструменту не прикасалась.

— Мне очень грустно слушать вас. Разве можно совершенно забыть то, чему выучился в молодости? Музыкальный талант проявляется в человеке в ранние годы, и сколько бы лет ни прошло, не исчезает. Накатада хотел, чтобы вместо него играли вы, более искусная в музыке. Если вы действительно всё забыли, как это печально! Но есть вещи, отказаться от которых, несмотря на всё упорство, невозможно, и лучше сразу уступить. В своё время Тосикагэ был первым музыкантом в нашей стране, и только вам он передал своё искусство. Получив от него этот редкий дар, вы иногда должны играть перед другими. Очень горько слышать, как вы всё время отказываетесь, — настойчиво уговаривал император.

Так они беседовали, и наконец император произнёс:

— Разве не говорят: «И слышно, как кто-то играет на кото»?[729] Очень это горько…

Видно, сегодня

Мне не услышать

Музыки дивной.

Ночь проходит напрасно.

Хоть плачь от обиды…

Я мог бы сказать «от вашей жестокости».

— Когда играют в осеннем ладу… — промолвила госпожа. —

В осеннем ладу

Ветер в соснах

Шумит.

Это на кото

Тацута-дева играет[730].

Неужели вы считаете меня богиней Тацута?

— Нет никого, кто бы мог поиграть на этом инструменте! Каким толстым слоем пыли он покрылся! — вздохнул император. —

Ничьих следов

Не видно в горах.

Тропинки

Травой зарастают,

И речки мелеют.

Думал, что судьба предназначила это кото только для вас.

— Разве кому-нибудь дано знать судьбу? — возразила госпожа. —

По мелкому дну,

Где виден песок,

Воды струятся.

Звуками лада осеннего

Я тишину не нарушу.

— Ну хоть попробуйте, — настаивал император. —

Лишь коснётся

Лопатой земли

Ищущий воду,

Мощной струёй

Дивный источник забьёт.

Чувства мои глубже, чем этот источник. Смотрите сами. Вы упорно отказываетесь, но вам не удастся покинуть дворец, не поиграв. Не медлите же! — увещал проникновенно император.