Повесть о белой медведице - [9]

Наконец поселок открылся взору. Потемневшие от жестоких ветров деревянные дома и круглые яранги, обтянутые оленьим мехом, как бы сбегали с пригорка к океану. От жилища к жилищу переходили люди в меховых одеждах, там и здесь мельтешили собаки, а над крышами вились дымы, источавшие резкий запах.

Зверь долго таился за нагромождениями обледенелых валунов. С губ его свисала тягучая слюна. Ароматная струйка пищи доносилась со свалки, вынесенной за селение на самый берег. Свалка походила на огромный грязный торос. Туда-то и поползла медведица.

Вскоре она, не замеченная врагами, находилась у цели.

Чего тут только не было! И пустые, но не тщательно вычищенные консервные банки из-под сгущенного молока, мяса, овощей, и смерзшиеся объедки, и разорванные куски шкур, и рыбьи головы, и необглоданные кости. Медведица, не доверяя собственному зрению, удивленно и опасливо озиралась по сторонам…

Она вытащила из свалки затвердевший труп собаки и принялась разрывать и пожирать его. Белые медведи поедают падаль с таким же аппетитом, как и свежее мясо.

Голодный зверь, набивая пустой желудок, забыл об осторожности. Не учуял, не увидел собак, которые, оставив игры в поселке, со всех ног сворой мчались к свалке, не заметил бегущих за ними людей с длинными предметами в руках, похожими на палки. Нюх у гренландских лаек отменный, выносливости в беге не занимать, а отчаянная храбрость собак вошла в пословицу. Загнать и разорвать зверя им не составляло особого труда; казалось, медведица обречена. Она услышала взорвавший воздух злобный лай, скрип снега под ногами людей слишком поздно. Оставили трапезу, бросились во льды, в океан. Один пес, рослый, дегтярной черноты кобель с бешено горящими янтарными глазами, быстро оторвавшись от стаи, нагнал зверя сразу. В длинном прыжке он попытался вцепиться ему в шею. Медведица, не сбавляя бега, вздернула шею и одновременно нанесла противнику удар левой лапой. Лайка осталась лежать на снегу с переломленным хребтом.

Впереди мили за три раскинулась широкая полынья. Она бы, несомненно, спасла зверя – белые медведи отличные пловцы, а если б собаки преследовали его и в воде, он легко расправился бы с ними, утопив поодиночке; кроме того, лайки очень неохотно лезут в ледяную воду. Но до полыньи не успеть. Псы уже настигали зверя.

Медведицу спасла собственная сообразительность.

Чем ближе к полынье, тем тоньше становился лед. Это она почувствовала, потому что он начал прогибаться под ногами. И тогда медведица высоко, насколько хватило духу, подпрыгнула и проломила молодой лед тяжестью своего тела, с ходу ушла в воду. Вынырнула в десятке метров, пробив снизу спиной и головой ледяной панцирь, проворно вскарабкалась на поверхность и, отбежав немного, подпрыгнула и ушла под воду, чтобы вновь появиться неподалеку. Она дробила большие, прижатые друг к другу плавучие льдины, и они лопались, подобно стеклу. Образовывались бесчисленные трещины. Иногда, уйдя под воду, медведица снизу взламывала лед в нескольких местах.

Свора резко остановилась, словно наткнулась на невидимую стену. Самые отчаянные лайки запрыгали было по мелким льдинам, преследуя зверя, но они переворачивались и сбрасывали их в ледяную воду. Псы с визгом вскарабкались обратно на кромку. Не сразу собаки сообразили, что следовало бы сделать крюк, чтобы обогнуть плавучую льдину. И драгоценное время было выиграно медведицей. Задыхаясь в беге, она достигла широкой полыньи, шумно свалилась в воду и поплыла. Изредка оглядывалась. Сначала у полыньи сгрудились собаки. Они бесновались и взахлеб лаяли… Когда медведица уже подплывала к противоположной кромке, появились люди. Они прижали к плечам толстые длинные палки, и воздух взорвали резкие звуки. Будто лопался лед, взломанный весенним штормом. В шею, с правой стороны, впилось что-то твердое, жгучее. Боль так и пронзила зверя. Но он сумел выбраться на кромку, с кряхтением и стоном скрылся за торосами.

И еще раз медведица убедилась в том, что самые опасные ее враги – собаки и люди. Их надо обходить за много миль.

IV

Разгар лета застал медведицу в советской Арктике, в районе острова Врангеля. Непреодолимая сила тянула ее на сушу. Этой силой была потребность организма в растительной пище. Кроме того, медведица готовилась стать матерью. Рожают же белые медведи не во льдах, а непременно на суше. По осени ей впервые предстояло устроить берлогу и залечь на пять долгих месяцев.

Инстинкт привел ее именно к острову Врангеля – родильному дому белых медведей, излюбленному месту обитания беременных самок.

Медведица подошла к острову, но, прежде чем ступить на землю, долго таилась среди торосов и нюхала воздух: не пахнёт ли вражьим духом? Но нет, ни людей, ни собак там не было.

Зверь не мог знать, что население большого, свыше семи тысяч квадратных километров, острова всего двести человек, что живут они в двух поселках, расположенных в бухте Роджерса и бухте Сомнительной, а здесь появляются очень редко. И что опасаться людей на острове Врангеля совсем не надо: вся территория объявлена государственным заповедником, строжайше запрещена охота на любую живность. А люди затем сюда и приехали, чтобы охранять покой зверей и птиц и помогать им выжить в голодное время.