Повесть о бедном солдате - [32]

— Итак, власть теперь перешла в руки Советов, в руки рабочих и крестьян. Вы теперь хозяева в России и сами будете распоряжаться ее судьбой. Чего бы вы сейчас хотели, что для вас самое необходимое?

— Как чего? Земли, конечно!

Владимир Ильич обрадованно хлопнул себя руками по коленям, хитро и весело покосился на бородатого, но ничего не сказал.

— Скажите, товарищ Серников, — теперь он дотронулся пальцами до колен солдата, — вы приедете в деревню и будете делить помещичью землю. Как вы думаете это сделать. Сколько, например, вам земли надо?

Серников усмехнулся, принагнулся к собеседнику и ответил так:

— Я вам, товарищ Ленин, как бы присказку одну расскажу. Граф один ее придумал, фамилия ему Толстой, так и называется та присказка: «Много ли земли человеку надобно?» В детстве я ее еще слыхал, когда в приходскую школу ходил.

И солдат Серников, простодушно улыбаясь, пересказал своими корявыми мужицкими словами, ввертывая иногда и выразительные солдатские словечки, сказку Толстого.

— Видишь, какое дело, что жадность-то с человеком делает, — закончил свое повествование Леонтий. — А делить землю проще простого: по справедливости, была б земля. Да ведь и вы, товарищ Ленин, так само сказали: помещиков в деревне больше нет, и теперь, стало быть, пусть сами крестьяне устраивают свою жизнь. Верно?

— Совершенно верно, дорогой товарищ! — радостно подтвердил Ленин. — Декрет о земле вы получили? Сколько штук? Ага, превосходно.

— Да уж так-то хорошо, товарищ Ленин! Спасибо вот товарищу, — указал он на бородатого, — позаботился о нас.

Бородатый попытался было что-то сказать, но Владимир Ильич остановил его жестом.

Серников опять нагнулся к Ленину и несколько смущенно начал:

— Товарищ Ленин, а товарищ Ленин? Чтоб не сумлевался в деревне народ, нельзя ли от тебя какую бумагу получить, что, дескать, все правильно и что ты самолично со мной говорил?

— Товарищ Серников, у вас же есть самая лучшая, самая правильная бумага — «Декрет о земле». Что ж, давайте подпишу.

— Вот спасибочки! — обрадовался Серников, живо хватая из своего мешка экземпляр «Декрета». — Подпишите: дескать, бумага правильная, в чем и подписуюсь такой-то.

Владимир Ильич улыбнулся, перелистнул странички и на последней расписался: Ульянов (Ленин).

Очень довольный, Серников снял папаху, вытянул из-за подкладки воткнутую туда иголку с суровой ниткой, живо зубами подпорол подкладку, просунул под нее бумагу и несколькими ловкими стежками снова зашил.

Владимир Ильич с Бонч-Бруевичем с интересом следили за действиями солдата, и когда тот через минуту надел свою папаху и стал подниматься, Ленин пошутил:

— Ну, теперь если и потеряете декрет, так только с папахой.

— А папаху солдат знаете как теряет? Только с головой.

— Метко! — одобрил Владимир Ильич. — Ну-с, а остальные декреты у вас в мешке? Глубоко спрятаны? Надо на самое дно, чтоб сохраннее.

— Это верно, — согласился Серников.

— До свиданьица, значит, товарищ Ленин, и большое вам спасибо за все — за все, особенно за то, что вы имеете сочувствие об измученных солдатах, о русском мужике.

— До свидания, товарищ Серников, — пожал Ленин руку солдата. — Всего вам хорошего. Устраивайте свою жизнь. Устраивайте крепко и хорошо. Советская власть вам всегда поможет. А если будет надобность — напишите прямо мне.

Солдат ушел, а Владимир Ильич встал, прошелся по кабинету и сказал:

— До чего же интересный и симпатичный народ, не правда ли, Владимир Дмитриевич?.. Делить землю, оказывается, проще простого: по справедливости! А? А как он мне сказку Толстого пересказывал! Нет, право, чудесный народище, чудесный!

Взгляд его упал на винтовку, прислоненную к стене, и он удивленно воскликнул:

— А винтовку-то позабыл!

— Ничего удивительного, Владимир Ильич. Он ведь получил все, что ему было нужно: мир, землю. Для него революция кончена.

— Да, — задумчиво произнес Ленин. — Для него революция кончена… Но только пока! Он еще вернется за оружием. Обязательно вернется!

Сияющий и окрыленный, Серников в это время шагал по коридорам Смольного, направляясь к выходу. В его мешке, лежало несметное богатство: русская земля. И вдруг, почти у самого выхода, он круто повернулся и чуть ли не бегом направился обратно. Отмахнувшись от секретарши, стучавшей на машинке, он осторожно приоткрыл дверь.

— А! — воскликнул Ленин, едва увидя Серникова. — Вернулись все-таки?

— Вернулся, товарищ Ленин. Вы уж извиняйте, первый раз в жизни винтовку свою забыл. А она еще, того гляди, и пригодится.

— Да, да. Она еще, того гляди, и пригодится, — повторил Владимир Ильич.