Поверженый король - [81]

Лобов посмотрел на улыбающееся лицо Аникина и, подшучивая над ним, ответил:

— Да, перемены в городе налицо, ничего не скажешь. Только ты мне скажи, что ты от этого имеешь? Я думаю, что за это время ты не стал акционером «Татнефти» и не приобрёл контрольный пакет акций?

— Здесь на нефти не разбогатеешь. Здесь всё под контролем властей из Казани.

— Ну, а заводы? — поинтересовался у него Лобов. — Они-то работают?

— Давай, Фомич, помолчи немного. У меня и без них проблем выше крыши. Каждый день менты таскают, всё пытают, намерен ли я начать войну с Хомичем.

— Да и меня трясут, как грушу, чуть что, опять в ментовку. Интересно наблюдать за ними, сами меня прессуют, а затем просят прощения, ссылаются на службу. Все хотят погреться около меня. То один просит телевизор, то другой — видеомагнитофон. Продают всё, что можно. Мент из Менделеевска толкает мне автоматные патроны, другой — предлагает купить у него ворованные автомашины. Вот так и живу.

— Я тоже не уважаю этих ссученных ментов. Сегодня они за тебя, а завтра он спокойно забьёт тебя, как скотину.

— Ладно, Аникин, давай не будем говорить о плохом. У меня в багажнике два автомата, патроны и пистолет. Давай заедем, сбросим их. Я не хочу мотаться по городу с оружием.

Они свернули с центральной улицы и остановились около чулочно-носочного комбината. Аникин что-то сказал ребятам, и те, забрав из машины Лобова оружие, скрылись за воротами фабрики.

— Слушай, Аникин. Дело, конечно, твоё, но я бы на твоём месте уже бы давно завалил этого Хомича. Помнишь, как говорил товарищ Сталин: «Есть человек — есть проблема, нет человека — нет проблемы». Может, ты ждёшь, когда он завалит тебя? Тогда, поверь, будет поздно что-то предпринимать. Аникин, если у тебя нет нормальных исполнителей, скажи мне. Я могу тебе подогнать хорошего человечка.

— Я что-то не думал об этом. Может, ты и прав, Фомич. Так ведь можно долго воевать, то они нас, то мы их. А здесь один выстрел, и нет проблемы.

Они подъехали к ресторану. На пороге стояла раскрасневшаяся администраторша. Её бюст пятого размера вызвал непроизвольные улыбки у Аникина и Лобова. Они прошли в зал и сели за столик. Вышколенные официанты быстро обслуживали столик. В конце обеда Аникин предложил Лобову немного отдохнуть в сауне, где их уже ожидали самые симпатичные девушки города. Однако Лобов от приглашения отказался и, попрощавшись с ним, поехал обратно в Елабугу.

* * *

Вечером к Лобову в кабинет заглянул Гаранин. Он был нетрезв и, развалившись в кресле, сообщил Лобову новость.

— Фомич, ты сегодня радио не слушал? — поинтересовался у него Гаранин. — Так вот, по радио сообщили, что на 13 мая назначена очередная сессия Государственного Совета республики. А это значит, что Шигапов обязательно поедет в Казань на сессию. Улавливаешь? Думаю, что лучшего времени мы не выберем для его устранения. Пока его спохватятся родные, пока начнут искать, мы из него вытрясем всё.

Лобов посмотрел внимательно на Гаранина. Предложение Гаранина о дате акции было обоснованно. Выезд в Казань значительно облегчал им возможность разобраться с ним.

— Хорошо, Костя, я согласен с датой. Следовательно, у нас в запасе ещё два дня. Запомни, всё должно быть сделано на высшем уровне, никаких следов.

— Всё будет нормально, шеф, — сказал Гаранин. — Я отвечаю.

— Слушай, ты, ответчик. Если я ещё раз увижу тебя в таком состоянии, то я сам тебя закопаю. Вот Бог дал помощников, один, блин, наркоман, другой — пьяница.

— Не ворчи, Фомич, — произнёс, вставая из кресла Гаранин. — Может, последний раз пью на свободе?

— Ты что, идиот? Плюнь через плечо три раза. Разве можно с такими мыслями идти на дело?

Гаранин пьяно улыбнулся и вышел из кабинета Лобова. Лобов встал из-за стола и открыл свой сейф. Он достал из него все документы и, разложив их на своём столе, стал изучать. По мере изучения часть документов Лобов уничтожил, а остальные выложил на стол и задумался, стараясь принять нужное для себя решение. Подняв трубку телефона, он позвонил в юридический отдел. Трубку поднял Горохов.

— Юра, — обратился он к Горохову, — ты мне нужен, я жду тебя у себя в офисе.

— Всё понял, Анатолий Фомич, минут через тридцать я буду у Вас.

Лобов ещё раз пересмотрел выложенные им на стол документы и на какой-то миг задумался, ещё сомневаясь в принятом им решении. Он стал чисто автоматически перебирать документы, перекладывая их с одного места на другое.

У него ещё оставалось время, чтобы всё это изменить. Для этого нужно было всего-то поднять трубку и дать команду Пуху и Гаранину. Однако, сделав это, он бы потерял своё лицо не только перед ребятами, но и перед собой. Всё последнее время Лобов создавал себе имидж человека дела, и люди, окружавшие и знавшие его, всегда верили его слову. Боялся ли Лобов санкционированного им убийства, он в этот момент ещё не понимал. Главное, что толкало его на это, была нескрываемая ненависть к Шигапову, которого он почему-то считал носителем всех неприятностей в его жизни. Последнее покушение на его жизнь наглядно показывало ему, что в этом городе не могут мирно сосуществовать два человека, кто-то один должен был уйти, и Лобов решил, что этим человеком должен стать Шигапов. Отвлёк его от этих мыслей Горохов, который, постучав в дверь, вошёл в кабинет Лобова.