Поверженый король - [105]

— Виктор Николаевич! Поймите нас, убитый живёт в Казани, все связи у него тоже в Казани. Мы в Лаишево. До Казани сорок с лишним километров, каждый день не наездишься.

— Я понял, к чему ты ведёшь, Гусев. Ты хочешь, чтобы я передал это дело УВД Казани, то есть, чтобы я снял с тебя это убийство? Скажу сразу, не получится. Ты неделю бултыхался, ничего не делал, а сейчас ты пытаешься сбросить это дело с моей помощью в Казань? Вот что, завтра я к вам не приеду. Приезжайте сами сюда на заслушивание. Кстати, Толя, я знаю, кто убил Шамана, можешь записать.

Я продиктовал ему фамилии и попросил объявить их в розыск.

— Как Вы вышли на них, Виктор Николаевич? — поинтересовался у меня Гусев.

— Всё просто, Толя, как обычно, через агентуру. Вы все забываете, что, помимо ног, у оперативника должна работать и голова.

Я положил трубку. Несмотря на моё неплохое отношение к Гусеву, у меня остался неприятный осадок от этого разговора. Я знал, что Гусев приходится каким-то дальним родственником по линии жены заместителю министра Костину и иногда позволяет себе такое, что не позволяют себе другие сотрудники уголовного розыска, а если точнее — пренебрегать элементарными требованиями приказов и наставлений. Вот и сегодня при разговоре со мной за спиной Гусева незримо стоял Костин. А именно — была уверенность в том, что ему всё сойдёт с рук.

— Ну, ладно, Гусев, посмотрим, как ты будешь выглядеть завтра у меня на заслушивании.

Я совсем не заметил, как пролетел рабочий день. Взглянув на часы, я стал собираться домой.

* * *

Утром я вызвал к себе Константина Гаврилова. Оперативник тихо вошёл в мой кабинет и присел на стул.

— Вот что, Костя, сейчас возьми свободных ребят из отдела быстрого реагирования и прокатись по адресам вот этих лиц. Особо удостоверением не махай, постарайся узнать, где эти люди сейчас находятся.

Гаврилов вышел из кабинета, и вскоре я услышал шум отъезжавшей автомашины. Раздался телефонный звонок. Я снял трубку и услышал голос Вячеслава Васильева, следователя республиканской прокуратуры.

— Привет, Виктор Николаевич. Сейчас от меня только что вышел адвокат Лобова. Ты не поверишь, кого наняла его жена. Это Геннадий Разин, тот самый, из Москвы. Представляешь, сидит передо мной этот господин, холёный, лощёный и заявляет мне протест на арест Лобова. Утверждает, что его клиент себя оговорил, поддавшись психологическому давлению со стороны оперативных служб МВД.

— Сейчас уже не столь важно, что говорит этот Разин. Говорить — это его работа. Сейчас он просто отрабатывает свой гонорар, и не более. Куда он денется против железных улик?

— Не знаю, — задумчиво произнёс он. — Ты сам знаешь этих москвичей, у них связи, знакомства. Я не исключаю, что он включит все свои рычаги давления на следствие.

— Да ты особо не переживай, Слава. У нас всё железно, при таких доказательствах, что есть у нас, дело сломать практически невозможно.

— Посмотрим, Виктор Николаевич. Деньги пилят сталь, а не то, что людей.

Я положил трубку. Сообщённая Васильевым информация вызвала во мне противоречивые чувства. Я впервые за последнее время ощутил неприятное предчувствие надвигающейся на меня беды. Я постарался представить для себя, откуда можно ожидать эту беду, однако, сколько я ни думал, отгадать мне не удалось. От дурных мыслей меня оторвал вошедший в кабинет Гаврилов.

— Ну что, привёз, Костя? — спросил я его. — Есть что интересное?

— Да, Виктор Николаевич. Вчера родители Хабибуллина получили от него письмо. В этом письме он сообщает им, что в настоящее время проживает с женщиной в Челябинске. Вот адрес этой женщины.

Он протянул мне листок бумаги с адресом.

— Молодец, Костя. А сейчас составь шифровку и за моей подписью направь её в Челябинск. Нужно срочно задерживать Хабибуллина.

— Сейчас всё сделаем, — произнёс Гаврилов и вышел из кабинета.

Вскоре он вошёл в кабинет с шифровкой, которую я подписал. Оставшись один в кабинете, я взглянул на часы, до заслушивания сотрудников Лаишевского отдела милиции оставалось ещё два часа. Закрыв кабинет, я направился в столовую. В дверях столовой я столкнулся с министром.

— Как дела, Абрамов? — поинтересовался он у меня. — Работа идёт?

— Так точно, товарищ министр, — ответил я.

— Скажи мне, Виктор Николаевич, как бы ты преподнёс для средств массовой информации эту проведённую тобой акцию?

Я немного задумался, а затем сказал:

— Вы же в курсе, что с месяц назад мы накрыли подпольный завод по сборке оружия в Ижевске?

Министр молча кивнул.

— Так вот, я бы всё это изъятое оружие выложил бы в одном большом кабинете, в таком, как зал заседаний коллегии. Пусть все видят, сколько оружия находится в руках бандитов. Я думаю, что подобная акция не останется без внимания со стороны прессы и руководства республики. А для пущей важности поставил бы у здания два БТРа, изъятых у Лобова.

— Ты знаешь, Абрамов, в этом что-то есть, — сказал он и пошёл дальше.

Я посмотрел ему вслед и прошёл в столовую.

* * *

В кабинет один за другим вошли пять сотрудников Лаишеского отдела милиции. Сев на стулья, они стали с интересом осматривать мой кабинет и обмениваться мнениями. Анатолий Гусев, вальяжно развалившись в кресле, вопросительно посмотрел на меня, ожидая от меня вопроса о работе группы.