Поверженный Король - [68]

Лобов посмотрел на него своим безучастным взглядом и тихо произнес:

– Что, подперло? Прибежал за помощью? Ты же еще три дня назад был уверен, что это я проворачиваю это дело. Что же произошло за столь короткий промежуток времени?

– Толя, я готов отдать больше, что бы эти люди отстали от Вершининой. Помоги мне, ведь это в твоих силах?

– Ты что-то путаешь, Геннадий Алексеевич! Ты же сам имеешь громадные связи с милицией Челнов. Заплати им нормальные деньги и реши этот вопрос. Все же так просто, взять и заплатить.

– Дело не в деньгах, Анатолий, дело в принципе. Я не хочу стать посмешищем в глазах своих знакомых. Все дело в том, что Вершинина – моя любовница. Сейчас мое любое обращение к своим ребятам из милиции, станет известно моей семье. Я не хочу терять свою семью, и не хочу терять Вершинину.

– Значит ты решил потерять свое самолюбие, и притащился ко мне в офис? Это тоже не малая для тебя потеря. Теперь ставки поднялись. Я тоже хочу участвовать в этом деле. Десять процентов уйдут в Челны, а остальные я бы купил по минимуму. Уговори этого Сулейманова Керима продать мне свою долю, и я решу этот важный для тебя вопрос.

– Побойся Бога, Фомич! Причем здесь Сулейманов и я. Почему я должен его уговаривать продать этот ресторан? А, если он, не согласится?

– Значит, ты просто посадишь его как мошенника, что тут не ясного. У тебя же целый отдел милиции, есть оперативники и следователи. Неужели, они не смогут накатать на этого Сулейманова?

Хромов удивленно смотрел на Лобова.

– Так что, думай, Геннадий Алексеевич, баш, на баш. Не захочешь это сделать, значит, потеряешь намного больше, чем сейчас.

Хоромов сидел в кресле с опущенной головой. Его, распирала злость и ненависть к сидящему напротив него молодому и самоуверенному человеку. Он, делал громадное над собой усилие, что бы все это не вырвалось из него наружу. Сделав неимоверное усилие, он произнес вполне спокойным голосом:

– Хорошо, Анатолий Фомич. Я постараюсь, что-то предпринять в отношении Сулейманова.

– Значит, мы с вами договорились. Я завтра поеду в Челны и обговорю этот вопрос с ребятами. От вас, Геннадий Алексеевич, требуется, чтобы Вершинина подъехала к назначенному месту и в присутствии нотариуса, переписала эти десять процентов, на одного из них. Если вы, согласны, считаю наш разговор, законченным.

Хромов встал с кресла и, не говоря ни слова, направился к выходу.

«Погоди, сука! Я еще посмотрю, как ты запищишь, когда я тебя придавлю к ногтю! – подумал он, выходя из офиса. – Мы еще увидим, кто кого унизил! Ты меня или я тебя!»

***

Хромов сел в ожидавшую его автомашину и поехал в городской отдел милиции. Прошло несколько дней. Пакет в десять процентов уставного капитала был успешно переписан на Черного из Менделеевска. Теперь Лобов ждал от начальника милиции выполнения второй части его требования, о передаче бизнеса. Однако, судя по всему, Хромов не спешил этого делать. Лобову позвонил Васин и сообщил, что к нему приходили работники милиции. Они предъявили ему постановление на обыск, изъяли у него все бухгалтерские документы.

Это сообщение вызвало в душе Лобова замешательство. Он на какой-то миг растерялся и, вызвав к себе секретаря, попросил ее срочно разыскать Пухова и Гаранина. Пока, секретарь разыскивала их, ему позвонила Сухарева Татьяна Владимировна. Она сообщила ему, что у нее в магазине был обыск. Милиционеры изъяли договор аренды, платежные документы. Лобову стало все ясно – начался «накат». Он вышел из-за стола и подошел к окну. За окном стояла весна, но она его уже не радовала. Услышав скрип двери, Лобов повернулся и увидел, что в кабинет один за другим, входят Пух и Гаранин. Они прошли в кабинет и сели напротив его стола.

– Вот что, мужики! У нас начался «шмон». Судя по всему, менты уговорили написать заявление Гиви Вахтанговича. Нужно срочно его разыскать и жестко поговорить с ним на эту тему. Пусть он напишет встречное заявление, в котором укажет, что сотрудники милиции, угрожая ему, требуя от него написать заявление на Лобова. Пусть, так же напишет, что боится работников милиции и поэтому решил на время выехать за пределы города.

– Все понятно, Фомич. Ты, сам с ним будешь говорить или нет? – поинтересовался Пухов.

– Нет. Я с ним говорить не буду. Только прошу вас, не переусердствуйте, не убейте его случайно.

Ребята вышли и вскоре, Лобов услышал шум отъезжающих от офиса автомашин.

«Ну, что, Геннадий Алексеевич, посмотрим, кто кого?», – подумал Анатолий.

Ребята нашли бывшего директора колхозного рынка. Тот находился на даче и ковырялся в земле. Он не слышал, как в калитку вошли трое молодых человека. Пухов толкнул его ногой в зад и Гиви Вахтангович, потеряв равновесие, упал на землю. Повернувшись, он увидел ребят. Его большой жизненный опыт и природная интуиция, не обманули его. Эти люди пришли именно к нему и за ним. Он с надеждой посмотрел по сторонам, надеясь на помощь соседей по дачи. Построенный год назад высокий забор, полностью исключил эту возможность.

– Ты что, старый черт, решил с нами в прятки поиграть? Нашкодил, «гаденыш» и в кусты? Думал, отсидишься здесь? Да мы тебя здесь живого закапаем?