Поверженные правители - [3]

Дурандонд вдумался в сказанное. Он, конечно, недоумевал, но и был доволен, что довелось соприкоснуться с такой тайной. Немного погодя он мотнул головой, поднял свой зеленый дар и вручил страннику. Он отступил прочь, поправив завязки плаща на левом плече, завернулся в него и заколол. Он уважительно потупился, поднял меч в ножнах и закрепил его на поясе.

Теперь настала очередь странника удивляться.

— Ни одного вопроса?

Но Дурандонд кивнул, сощурив светлые глаза. Он погладил подбородок, склонил голову набок, быть может вслушиваясь в будущее.

— У меня есть вопрос. Когда я окажусь в той, другой земле… на западе… — Он помедлил и тихо договорил: — Что сделаю я прежде всего?

Странник рассмеялся, встал с деревянного сиденья. Бросил взгляд на плащ, который держал в руках, и сказал:

— Ты отыщешь холм, такой же зеленый, как краска на этом одеянии. Ты взберешься на него. Ты объявишь его своим. И ты начнешь строить.

— Крепость?

— Больше того. Гораздо больше того.

— Гораздо больше того, — задумчиво повторил юноша, глядя вдаль. — Гораздо больше того. Мне нравится, как это звучит.

Его взгляд стал блуждающим, но лишь на миг. Он вопрошающе взглянул на меня. Ему было любопытно, его мучили сомнения и волнение, видимая глубина пророчества.

— Мы еще встретимся?

Что я мог ответить ему? Я никогда не заглядывал в будущее, чтобы увидеть там самого себя. Слишком, слишком опасно. Что я до конца его жизни останусь в его мире, сомнений не вызывало. И в мире его сыновей, и сыновей его сыновей. Без сомнения.

Века спустя я отыскал тот зеленый холм, что являлся в моем видении, и прожил несколько лет в великой крепости Альбы, созданной молодым, осмотрительным, любознательным человеком из праха своей жизни. В Тауровинде.

Мой приход на Альбу отмечал конец долгого пути по Тропе. Альба приняла меня в себя, и призрак будущего правителя стал преследовать и изменять меня. Это другая история и для другого раза. Меня еще влекли те, кого я вновь полюбил, но и старая любовь — одна из тех, кого я когда-то любил, — была красива, поистине очень красива. И это столько же ее история, сколько и история страны, куда она, посрамленная, однажды тихо вернулась.

Однажды холодным летом…

Часть первая ВОДА ИЗ КОЛОДЦА

Глава 1 ЗНАМЕНИЯ

Арго, волшебный корабль Ясона, вернулся в Тауровинду, крепость Белого Быка, через год после отплытия. Вернулся по реке, известной как Извилистая. Я всегда втайне подозревал, что он вернется. Однако о нем не слышно было целый оборот времен года, пока он отдыхал в подземных руслах под крепостным холмом: в ручьях, реках и потайных притоках, связавших Тауровинду с царством, принадлежащим Иному Миру, — с Царством Теней Героев. И я не сразу ощутил его присутствие.

Ясон и оставшиеся аргонавты спали в его объятиях под палубой, близ сердца корабля. Арго защищал их: своего капитана и команду, призванную из земель за пределами изведанного мира или за пределами самого времени. Быть может, он видел в них своих детей.

Но для чего он вернулся? Как только я осознал, что он здесь, он закрылся от моего бережного прикосновения, замолк от носа до кормы, затворил от меня свой дух, едва отозвавшись приветственным вздохом. Зачем он вернулся из теплых южных морей?

Странные перемены в святилищах самой крепости должны были бы подсказать мне ответ.

Ниив, северная волшебница, дочь шамана, — проклятие моей жизни с тех пор, как я впервые свел ее с Ясоном, — прибилась к женщинам, охранявшим колодец. Теперь их стало четыре: все юные, дикие, растрепанные, способные испускать самые поразительные и ужасающие вопли — то смеха и изумления, то страха и отчаяния. Вопли «далеко видящих и глубоко чувствующих», которыми подобные стражи святынь охраняли и отделяли себя от людей, живущих вокруг.

К тому времени Ниив стала моей любовницей. Она делила со мной тесную комнатушку в крепости, но не жалкую хижину в сердце вечной рощи у реки, где я жил среди прославленных мертвецов.

Каждый день на заре, когда она пробиралась ко мне в поисках удовольствия, от нее веяло тайной. Запах старой земли и кислого сока наполнял наше жилище. Мы поселились рядом с запретным садом, где проводили свои обряды Глашатаи Земли, Прошлого и правителя — люди дуба, как их называли. Наши с ней обряды производили больше шума. Ниив была жадна и откровенна. Она светилась восторгом. Иногда она сияла ярче луны.

Она шарила по моему телу, вскрикивая от удовольствия и пробуждая эхо недавнего воспоминания: когда она так же обшаривала мир духов, проводя время у колодца. Наконец она обессиленно опускалась на меня, глубоко вздыхала, и в этом расслабленном вздохе было больше от нового понимания моих чар, чем от моего слабого присутствия в ее теле.

Я ее любил; и я ее боялся. Она научилась обращаться со мной с легким пренебрежением, привлекавшим меня еще сильнее. Она сознавала, что я понимаю ее уловки. Ни для меня, ни для нее это ничего не меняло. Она умело дразнила и распаляла страсть, и страсть вспыхивала с новой силой.

По всем признакам холм под Тауровиндой оживал, указывая на опасность с запада: из-за священной реки Нантосвельты — Извилистой, — из Царства Теней Героев.