Повернута на тебе - [33]

– За Кению, за Масаи-Мара и за всех здешних обитателей!

Доминик смеется.

– Очень любезно.

– Вы не присоединитесь ко мне?

– Я не пью алкоголя, Просто Дженни. Воин масаи всегда должен быть готов к опасности.

– Вы живете далеко отсюда?

– Это моя земля, – гордо отвечает он. – Когда у нас гости, я живу здесь, в кемпинге. Все время. Когда никого нет, возвращаюсь в свою деревню. Надо пройти всего десять километров. Недалеко.

– У вас превосходный английский, Доминик.

– Я говорю на своем языке, на суахили и по-английски. Мы с двух лет изучаем эти три языка. Я знаю много ужасных английских ругательств, Просто Дженни.

– Но это первое, что выучивают на любом языке.

– Это точно, – говорит он, смеясь.

Подают ужин, и мы переходим к длинному столу, накрытому под звездами. Всем нам дают тарелки с жареным мясом, рисом и бобами. На блюдах лежат ароматные овощи и зелень. Керосиновые лампы создают романтическую атмосферу. Я опять оказываюсь рядом с Домиником. Шон и Маура совершенно поглощены друг другом, а пожилые, Пэт и Джон, наслаждаются обществом друг друга.

– Вы не едите?

У всех есть тарелки, но перед Домиником нет ничего.

– Воины масаи не едят, Просто Дженни. Мы живем на традиционной диете из кислого молока, которое смешиваем с кровью нашего рогатого скота. Я пью это в полседьмого утра и потом вечером. От этого наши тела делаются сильными.

– И все?

Он пожимает плечами.

– Иногда я съедаю немного мяса или ugali[31], который похож на вашу овсянку.

– А я не могу представить себе жизнь без шоколада.

Он снисходительно улыбается мне.

– Думаю, ваша жизнь очень сильно отличается от моей.

– О, боже! Очень отличается, – соглашаюсь я. – Моя жизнь по-настоящему скучна.

– Я вам не верю.

– Но так и есть. – Я пожимаю плечами. – Я живу в хорошей деревне, но там не такая дикая природа, как здесь. Работаю парикмахером, и мне это нравится, но в этом нет ничего особенного. Вечером я возвращаюсь домой и смотрю телевизор. Мне нравятся фильмы, – говорю я, а потом понимаю, что мои слова звучат не очень убедительно. Я должна бы сказать что-то такое, от чего моя жизнь покажется более интересной, но не могу ничего придумать. Я говорю с человеком столь же экзотическим, как и дикие животные на равнине, и который так же сильно отличается от меня, как мел от сыра. Что бы я ни сказала, все будет не к месту. – Я впервые отправилась в по-настоящему другую страну, – сознаюсь я. – Я одна приехала сюда в отпуск, и это самое смелое, что я когда-либо сделала. Честно говоря, я чувствую себя немного не в своей тарелке.

– Думаю, вы очень интересный человек.

– Правда? – Это смешит меня. Я, и вдруг интересная? – Нет, неинтересная, – уверяю я его. – Я не так уж много знаю о мире. На самом деле – ничего.

– Тогда я буду счастлив разделить с вами мою часть мира.

– Спасибо. – Я смущенно улыбаюсь.

– Asante[32], – говорит он мне. – Спасибо.

– Asante, – повторяю я.

Поев, мы возвращаемся к теплу костра. Вскоре Шон и Маура начинают притворно зевать и уходят к себе. Пэт и Джон тоже уходят, но расходятся по своим палаткам. День был долгим и утомительным, однако мне почему-то не хочется, чтобы он закончился. Мы с Домиником одни под звездами. Я очень хорошо себя чувствую после хорошей еды и двух бокалов вина.

Доминик достает традиционное одеяло масаи.

– Это kanga[33], – объясняет он, заворачивая меня в него. – Теперь вы масаи.

– Спасибо.

– Asante, – напоминает Доминик.

– Asante, – повторяю я, разглаживая одеяло и плотнее заворачиваясь в него. – Оно очень красивое.

– Karibu[34]. Пожалуйста.

Мгновение мы сидим в тишине, и Доминик поворачивается ко мне.

– Могу ли я спросить, где ваш муж? Почему он не в Африке вместе с вами?

– Я никогда не была замужем, – объясняю я.

Он очень удивлен.

– Женщины масаи выходят замуж в очень молодом возрасте. Разве в Англии не так?

– Нет, нет. У себя дома мы стараемся откладывать это насколько возможно. – Раньше я думала, что это говорят в шутку, но сейчас почему-то уже так не считаю. – Должно быть, произошла ошибка при заказе сафари, раз я здесь числюсь как миссис Джонсон.

По правде говоря, я, вероятно, поставила галочку не в тот квадратик, когда заполняла бланк на своем компьютере.

– У меня был кое-кто. Мы вместе жили семь лет, но так и не поженились.

– Он был вашим мужем во всем, кроме имени?

– Да.

– Но почему вы не стали его женой?

– Не знаю, – признаюсь я. – Не думаю, что мы достаточно любили друг друга.

Доминик молча обдумывает мои слова.

– Примерно год назад он оставил меня ради другой женщины. – Я и сама не понимаю, почему рассказываю историю своей неудавшейся личной жизни этому красивому незнакомцу.

– Очень плохо, что он так поступил, – заключает он.

Пожимая плечами, я отвечаю:

– Может быть, это к лучшему. Теперь он счастлив. – Я вспоминаю о приближающемся браке Пола, о его будущем ребенке, о том, как он оставил меня. – Думаю, что и я тоже.

– Есть другой мужчина?

Я думаю о Майке, моем друге и соседе, о его неуверенном и очень неожиданном поцелуе в аэропорту. Что будет у нас с Майком, когда я вернусь домой? Мы продолжим с того, на чем закончили? Изменится ли то, что есть между нами? Будет ли у нас свидание с ужином? Увидим ли мы друг друга в ином свете? Мне самой слишком сложно представить, что ждет нас, уж не говоря о том, чтобы объяснить это кому-то другому.