Поверить Кассандре - [69]

– Нет! – громко выкрикнул Мёбес.

– В таком случае, я уполномочен объявить, что ложа Аполлония более не является частью Ордена Мартинистов и не связана с ним никакими узами. Вердикт окончательный и не подлежит пересмотру[101]!

В зале поднялся ропот. Воспользовавшись заминкой, Мария Ипполитовна спросила у писательницы:

– А что, Верочка, может, ты зря восприняла столь близко к сердцу тайные игры супруга? Посмотри, ведь эти люди – никакие не убийцы. То, чем они занимаются – чистое ребячество. Право, затея наша не имела смысла – следовало остаться дома.

– Да я уж и сама о том подумала, – вздохнула Вера Ивановна. – На сходку кровавых террористов из ПСР[102] мало похоже. Но насчёт затеи – ты зря. Теперь нам всё стало известно, и нет оснований для досужих домыслов.

– Ещё бы, – подтвердила Мари. – Я рада, что вышло именно так, а не иначе. Только представь, если бы Семён Васильевич оказался замешанным в чём-то по-настоящему скверном…

– Не знаю, – перебила ее Вера Ивановна. – Не могу понять, почему, но я продолжаю беспокоиться. Что-то, воля ваша, не то здесь творится. Будто понарошку всё, будто спектакль играют… А может, оно только кажется, мы ведь, как-никак, в театре…

Глава 7 Modus operandi [103]

24 января 1913 г.

Действие в театре катилось к финалу, о чём вскоре и объявил председательствующий. Мартинисты начали расходиться.

– Ну-с, подождём с полчасика? и тоже отправимся восвояси, – сказала Вера Ивановна.

– Скорее бы! – нетерпеливо бросила Ольга. – Надоело пуще керосину!

– Молчи уж, егоза, сама ведь напросилась, – усмехнулась Мария Ипполитовна, которая заметно повеселела в предвкушении счастливого окончания ночного приключения.

Дамы честно высидели отмерtнное время, и уже собирались уходить, когда услышали знакомые голоса. Говорили прямо под ними, на сцене театра.

– Прикажите Стражам убедиться, что никого не осталось, – это сказал картавый француз.

– Да, достопочтенный Рыцарь, – ответил председатель собрания. – Я отдал соответствующие распоряжения, но…

– Что-то ещё? – удивлённо спросил Рыцарь.

– Та жертва, которую принесла наша ложа… Cкажите же, что это не напрасно!

– Ах, вы нуждаетесь в утешениях, словно барышня? – удивился француз. – Извольте, жертва не напрасна!

– Неужели я заслужил лишь насмешку?

– Насмешку? О нет, Тайный Покровитель, вы заслужили куда большее. Посмотрите, все успехи, достигнутые ранее Орденом, сведены на «нет»!

– В последнее время нас преследуют одни неудачи, но мы всё исправим, –поспешил заверить Покровитель, однако его пренебрежительно прервали:

– Вот именно – неудачи! Нет никакой гарантии, что теперь они окончились и дальше последует успех. К тому же? вы знаете принцип: все покушения – удел одиночек, Орден к таким вещам непричастен.

– Да-да, знаю, но мы полностью уверены в желанном исходе…

– Зато Великий Мастер не уверен! Докажите обратное, и со временем он вернёт вам своё благоволение.

– Умоляю, по возвращении замолвите слово! – попросил Тайный Покровитель. – План разработан настолько тщательно…

– Слово «план» всегда вызывает у меня улыбку, – в очередной раз перебил Рыцарь Востока. – А фраза «тщательно разработанный план» должна бы вызвать приступ смеха, но мне отчего-то не смешно…

– Позвольте изложить...

– Пожалуй, – милостиво разрешил Рыцарь. – Ибо Экселенц может поинтересоваться этим вопросом.

– Конечно, может! – воодушевился Покровитель. – Он обязательно поинтересуется… Вот послушайте, наша главная неудача – потеря влияния на семью Императора и последующее бегство Распутина – в какой-то мере оказалась на руку… Нет-нет, пожалуйста, дослушайте до конца! Бэби[104] начал капризничать и потребовал вернуть любимого старца Григория. А поскольку тот как в воду канул, отец решил иным способом задобрить мальчика, и пообещал ему поездку в Симферополь, где на днях состоятся автомобильные гонки. Бэби очень хочет посмотреть на сумасшедшего авантюриста Уточкина[105], который будет принимать там участие и потому смирился с отсутствием Распутина. Ну, так вот, царский поезд в Симферополь отправляется завтра в шесть утра… Простите, уже сегодня!

– Так-так, шанс хороший, – заинтересованно сказал Рыцарь. – И как же вы собираетесь им воспользоваться?

Покровителя проявленный интерес явно подкрепил, и он продолжил:

– Четверть века назад поезд Александра III, отца нынешнего Императора, уже терпел крушение. Среди придворных случилось много жертв, но из членов царской семьи никто не пострадал. Это посчитали чудесным спасением, в честь чего на месте крушения, в селении Борки, воздвигли храм. А причиной случившегося назвали слишком большую скорость поезда: мол, рельсы не выдержали… Наш Николай, тогда ещё цесаревич, тоже находился в том поезде, но за давностью лет, видимо, подзабыл урок, и нынче гоняет свой состав ещё быстрее, чем его отец. Путь в Симферополь пролегает как раз через станцию Борки... Только представьте, что напишут вскоре газеты: царская семья погибает в результате крушения поезда и, не где-нибудь, а в том самом месте, и не когда-нибудь, а накануне трёхсотлетнего юбилея дома Романовых[106]! Думаю, общество достаточно пронизано мистическим духом, чтобы связать воедино все факты и увидеть в произошедшем событии сакральный смысл: судьба Российской монархии предрешена свыше! А дальше останется лишь созвать Учредительное собрание…