Поверишь этому — поверишь всему - [3]

Джо Харкенс опоздал на пять минут. Это был плотно сбитый человек невысокого роста, примерно моих лет, за веселыми глазами которого угадывался ум и цепкая деловая хватка. Я сразу перешел к делу.

– Только что у меня был клиент…

– Знаю, – сразу же перебил он меня. – В прошлом он был и нашим клиентом.

Могу тебе посочувствовать только. Когда я узнал, что он закрывает у нас счет, я чуть не подпрыгнул от радости.

– Перестань дурить, Джо!

– Я совершенно серьезен. Клей. Тебе может показаться странным, когда радуются, теряя клиента, который приносит фирме доход в двести тысяч долларов в год. Однако это именно восемнадцать месяцев, пока сидели на моей шее. Да, да, не смотри так удивленно. Они все время требуют кредита на шесть месяцев, погашая его с пятипроцентной скидкой. Этот Верной Дайер – тот еще тип! Из-за него я потерял лучшую секретаршу, которая вынуждена была бросить работу, так как совершенно не могла с ним работать. Его надо было все время ублажать. Без конца у него рекламации: то ему не нравится одно, то другое, один раз даже пришлось опротестовать в суде один встречный иск. Он никогда ничем не доволен.

– А что ты имеешь в виду, говоря, что Дайера надо все время ублажать?

– Он никогда не приходит в контору, всегда настаивает на встречах в самых фешенебельных ресторанах, предпочитая обсуждать все вопросы за изысканными блюдами с выпивкой. Счет при этом за съеденное и выпитое он всегда оставляет мне. За год мне это обошлось в четыре тысячи долларов.

Несколько минут мы ели молча, затем я спросил:

– А Видаль? Что это за человек?

– Никогда его не встречал. Знаю только, что он живет в Парадиз-Ларго, владеет шикарной яхтой, разъезжает на «роллсе» и утопает в долларах.

Вращается только в самом изысканном обществе, имеет красивую жену.

– На чем же этот Видаль делает деньги?

К этому времени Харкенс уже разделался с копченой осетриной и с благодушным видом откинулся на стуле.

– Он незаменим для сильных мира сего.

– Что ты имеешь в виду?

– Он создал универсальную коммерческую организацию. Более двухсот человек работают на него. Они шныряют по всему свету. Этим и объясняются такие огромные расходы на путешествия. Половина этих людей разъезжает по свету, вступая в контакты с производителями сахара, кофе, добытчиками нефти, цветных металлов и многого другого. Другая половина охотится за теми, которым это нужно. Затем Видаль сводит эти две группы заинтересованных людей, помогая им найти друг друга, посредничает, организует многомиллионные сделки и отхватывает большие куски от сделок, получает хорошие комиссионные.

Неплохое дело наладил, а? Он знает, у кого что есть, и знает, кому это можно предложить. На днях я прочел в газете, что Ливия закупила у Англии несколько устаревших миноносцев. Держу пари, что за этой многомиллионной сделкой стоит Видаль.

Я был потрясен. Я никогда и думать не смел о таком – бизнесе.

– Дайер просил подготовить ему расписание рейсов…

Харкенс поднял руку.

– Можешь не продолжать: я тебе сам их назову: Токио, Иоганесбург, Гонконг, так?

Я удивленно посмотрел на него.

– Он охотится за мной. Это его первая наживка. Я ему подобрал все, что нужно, но он больше никогда об этих рейсах и не заикался. Когда начнется настоящая работа, Дайер будет тебя каждый раз тащить в ресторан. Просто так он и пальцем не пошевелит.

– А вообще-то они платежеспособны?

– Об этом можешь не беспокоиться. Видаль всегда рассчитывается до цента.

– А в каком состоянии их текущие счета в банках?

– С этим все в порядке. Мы запрашивали и банки, и маклеров. Все в отличном состоянии. Я даже могу прислать тебе фотокопии счетов, если хочешь.

– Пожалуйста, Джо, сделай это…

Принесли бифштексы.

– Отвлечемся немного, – сказал Харкенс, – слюни текут, глядя на это мясо.

Некоторое время мы молча жевали, затем он спросил:

– Что-то давно мы с тобой не играли в гольф, Клей.

– Если тебе хочется быть битым, то давай поиграем в воскресенье.

– Отлично, встречаемся в девять.

Так как Рода в воскресенье вставала только к полудню, у меня после игры оставалась еще уйма времени, вполне достаточно для того, чтобы, вернувшись домой, успеть приготовить завтрак.

После кофе мы расстались. Уже садясь в машину, Харкенс сказал:

– Если захочешь узнать что-нибудь еще о Видале, позвони. А вообще. Клей, откровенно говоря, мне тебя жаль.

Вернувшись в бюро, я позвонил помощнику генерального директора нашего агентства в Майами, Хемфри Мэсингему, и рассказал ему о Видале. Он, конечно, слышал о нем.

– Вот уж никогда не подумал бы, что он может выйти из «Америкэн Экспресс».

– Харкенс, кстати, не скрывает своей радости по поводу этого. Не нажить бы нам от них неприятностей.

– Да, но двести тысяч в год. Отказаться от такой суммы… Ради этого, я думаю, можно и потерпеть. Вам, очевидно, придется увеличить штат служащих, так как вдвоем вы теперь не управитесь, раз у вас появился такой клиент.

– Еще неизвестно, какие он поставит условия. Харкенс говорит, что они почти непосильные: бесконечные рекламации, встречные иски в суде и т.д.

– Поживем – увидим. Может быть, с нами они будут вести себя иначе.

– Надо бы навести справки о них в кредитном управлении. Банки не всегда в курсе дел своих клиентов.