Поверь в себя - [13]

— Верно.

— Может, ты что-то имеешь против чероки?

— Это еще почему? И откуда я могла знать, что ты чероки?

Он приблизился к ней еще на один шаг.

— Ты по крайней мере нае четверть шошон-ка, верно? Может, между нашими племенами пробежала черная кошка?

— Никогда об этом не слышала. И я не знала, что ты чероки, до тех пор, пока ты сам не сказал.

— Ну, на самом деле я только наполовину чероки.

— Как Мик Пэриш. Он тоже наполовину чероки, наполовину европеец.

— Вот как? — Он остановился лишь в полушаге от нее. — Так ты отказала мне только потому, что я полукровка?

— О Боже, конечно нет!

— Тогда почему?

— Просто не хочу опять оказаться в дурацком положении, — слова сами выскочили, и, прежде чем она могла взять их обратно, его твердая мозолистая ладонь прикрыла ей рот.

— Ш-ш, — успокаивающе сказал он, как говорил с мустангом. — Легче, Элис. Я никого не хотел поставить в дурацкое положение. Ни тебя, ни себя.

— Тогда почему?…

— Потому что вы меня волнуете, леди, — откровенно сказал он. — Я решил, что стоит попробовать. Может, через пару часов все станет ясно, и я забуду о вас. А может, и нет. Есть только один способ узнать это. Поехали пообедаем сегодня, Элис Олвин.

Элис пристально смотрела на него. Ее глаза выражали желание согласиться и неуверенность одновременно. Алан Железное Сердце сказал, что она волнует его, и у нее сжалось что-то внутри. Этот невероятно мужественный мужчина приглашает ее на свидание потому, что она волнует его. О Боже! Мечта стала явью и ужасной угрозой. Элис всегда считала, что в ней чего-то не хватает, чтобы нравиться мужчинам. Об этом ей все время напоминало бегство Томаса.

Она облизала губы.

— Не думаю… — Она так и не смогла закончить свою мысль, не смогла заставить себя сказать «нет».

— Пожалуйста, — настаивал он, как если бы имел дело с пугливой лошадью. Он просил ее. Мужчина, слишком гордый, чтобы просить, никогда ничего не добивается.

Наконец она кивнула, не в состоянии даже произнести «да».

— Вот и хорошо. — Он широко улыбнулся и направился к двери. — Сегодня в семь. Надень джинсы и захвати теплую куртку.

4

Об этом будут болтать по всему проклятому округу, подавленно думала Элис, поджидая Алана. Будучи помощником шерифа, она была знакома почти со всеми в округе, и в радиусе ста пятидесяти миль не нашлось бы ни одного ресторана, где ее тотчас бы не узнали. Завтра уже всем станет известно, что Элис Олвин, не ходившая на свидания с тех пор, как Томас Уоллес оставил ее у алтаря, обедала в компании незнакомца.

Последовав совету Алана, она надела новые джинсы, рубашку и джинсовую куртку. Элис пренебрегла макияжем, только распустила волосы, разделив их пробором, и они густой волной ниспадали на плечи.

Алан выбрался из грузовичка и направился к ней своей кошачьей походкой.

— Я уже решил, что ты передумала, — сказал он. — Это всего лишь свидание, Элис. Мы просто побеседуем, может быть, подружимся. О'кей? — Он повернулся и зашагал обратно к своему грузовичку. — Скажите Джо, что мы увидимся утром.

— Алан?

Он остановился и оглянулся через плечо.

— Мадам?

— Я думала, у нас свидание.

— Так оно и будет, если ты поймешь, что я не потеряю контроль над собой. Разве что один прощальный поцелуй, но не больше, Элис Олвин.

Его замечание показалось ей столь нелепым, что она рассмеялась. Но она поняла, что он имел в виду. Не следует принимать слишком поспешные решения, сжигать мосты, до которых они могли и не добраться, и принимать всерьез то, что может оказаться простой забавой.

Алан протянул ей руку, и она спустилась с крыльца.

— Чудесный вечер, — заметил он, помогая ей забраться в кабину грузовичка. — Не замерзнешь в этой куртке, когда станет прохладно?

— Нет, она на теплой подкладке.

— Как Джефри переносит заключение? — спросил он, ведя машину по изрытой колеями частной дороге.

— Не очень хорошо. Он ни с кем словом не перемолвился с того момента, как Джо привез его.

— Это хороший признак, Элис. Он думает, а на это нужно время.

— Так делал и ты, когда твой дед призвал тебя к порядку?

— Мне, полагаю, было гораздо хуже, чем Джефри.

— Почему?

— Ну, насколько я могу судить, твой брат из хорошей семьи. Я же до двенадцати лет рос в приюте, и у меня были серьезные проблемы с поведением.

— Но тебя же усыновили в конце концов?

— Когда мне исполнилось одиннадцать, в приюте появилась весьма энергичная сестра Анна. В архиве она нашла мое свидетельство о рождении. Ей понадобился год, чтобы разыскать моего дядю Чарлза Легкую Ногу, и он немедленно забрал меня из приюта.

— Но почему… — Она прикусила язык — ее это не касалось.

— Почему он не появлялся так долго? Я задавал себе этот вопрос. Мне все объяснили, но в том возрасте я не очень-то разобрался. Сейчас я кое-что понимаю. Дело в том, что мой дед отрекся от дочери, когда она настояла на бракосочетании с моим отцом — англичанином. Старик сказал, что она умерла для него и всей семьи.

— Какой ужас!

— А дальше хуже. Брак распался. Когда родители разошлись, мать не повезла меня домой в Оклахому, а привезла в Атланту. С тех пор ее никто не видел. К тому времени, когда дед смягчился, мы с матерью исчезли.

— А что отец?

Об этом Алану не хотелось говорить.