Повелительница Мордора - [7]

– Элфани, я могу тебя спросить, а куда мы идем?

– На войну.

– А где война?

– Ну ты и вопросы задаешь — конечно, не знаю. Найду.

– Ой, пропала моя черепушка, — и Чаки снова впал в уныние. — Куда идем, не знаем. Зачем — не знаем. У тебя хоть карта есть?

– Что, нужно было захватить?

– Точно, пропала, ой-ё — всхлипывал назгул всю ночь, или день.

– Ты не мог бы паниковать потише, спать мешаешь. Теплый камень идеально повторял контуры моего тела и, свернувшись калачиком, я тосковала сама не зная почему. Но очень сильно тосковала.

– Хоть бы монстр какой-нибудь встретился, и дорогу узнать не у кого.

– Мы здесь, кажется, уже были, или нет?

– Я не знаю, пошли обратно, — и так каждый раз.

Сегодня мы вышли в просторный зал, странные узловатые веревки свешивались с его потолка. Они образовали некое подобие серых зарослей, тонкие и толстые нити, переплетаясь в причудливую паутину, загораживали проход. Сделав несколько шагов, я окончательно запуталась в их цепких щупальцах. Жадно встрепенувшись, они потянулись к нам. Маленькие ротики с несколькими рядами зубиков припали к открытой шее. Сотня мелких иголочек вонзились одновременно. Обвив наши тела, древесные вампиры принялись за трапезу.

– Ой, конец пришел моей жизни, — плакал Чаки.

– Ты уже мертв, — думала я, конечно, не деликатно напоминать о постигшем его несчастье, но своим вечным нытьем он уже меня достал. — Пустите, я темный властелин. Да пустите же.

Куда там, они ещё крепче сплетались. Сотня маленьких насосчиков спешно перекачивала мою кровь в толстые жилы корней.

– Березы-вампиры произрастают на месте бывших пожарищ и над подземельями полными скверны. — Незнакомый голос звучал в ушах. С мягким шлепком на пол свалился Чаки, поняв, что из него многого не выжмешь, дерево с отвращением выплюнуло назгула.

– Я за подмогой, держись темная королева. — И только черный плащ мелькнул в одном из бесчисленных коридоров.

Кровь, забурлив, ударила в виски, мне казалось, что я слышу, как она отчаянно взывает ко мне:

– Сделай что-нибудь. Я не хочу быть пищей корней энтских упырей.

Но напрягая уплывающие силы, я только и могла, что дергаться, как птичка, попавшая в силки.

– Может, ты все-таки воспользуешься мной. — Тонкий, звенящий шепот раздался со стороны левого бока. Блеснув рубинами, ятаган зашевелился в ножнах. — Чего ждешь?

Подпрыгнув, он уверенно ткнулся мне в руку, и я ударила по первой одервеневшей глотке. Фонтан гнилого сока вырвался из разреза, еще один, и уже залитая смердящей жидкостью, я размахивала кривым клинком с всё увеличивающейся амплитудой. Яростная острота моего друга, как нитки рубила корни. Но их было много, и на место отрубленным уже спешили их дальние соседи, с отвратительным свистом они накрывали меня все новыми петлями. Боль, отчаянье, ужас — заставляли меня сражаться. Но силы утекали вместе с покидающей меня кровью. Ухватив меня за длинные волосы, эти маленькие кровососы, выстроились в шеренгу и ринулись в последнюю атаку, пытаясь вырвать ятаган.

– Ну вот и все, встречай меня, Эсте милосердная. — Я машинально крошила корни.

Внезапно молнии блестящих лезвий ворвались во мрак смертельных объятий.

– Смелее сестры. — Низкое контральто пробилось сквозь пелену полузабытья. — Сейчас посмотрим, кто на этот раз угодил в корни тетушки березки. Летевшие направо и налево куски щупалец шлепались с отменной скоростью.

– Это я, королева, тьфу, то есть властелин, — едва слышно пискнув, я на четвереньках, выползла из-под нарубленных лиан. — Элфани бездарная и усталая, падайте на колени и целуйте мне подол платья.

Оглянувшись на высоко оборванный край платья, запоздало сообразила, что это слишком смелое предложение. Но целовать никто и не пытался. Рассматривая меня с высоты своего маленького роста спасительницы, настороженно переглянулись.

– Ты не видела, тут некая Эльфарран не пробегала?

Я отрицательно качнула спутанными волосами.

– Не видала, а жаль, — затянутая в костюмчик из кожи, натертой салом неизвестного происхождения, ближайшая ко мне девушка, протянула руку. — Вставай, королева. Здесь все равны.

Её подруги, добросовестно дорубив остатки щупалец, подошли к нам.

– Прекрасное оружие, — предводительница, прониклась уважением к моему ятагану.

Он взвизгнув, скрылся в ножнах.

– Очень скромный, — я вступилась за своего друга, погладив притихший ножичек.

– Я только хотела поблагодарить его, он спас тебя, и мы тоже немного помогли. — Она открыто улыбнулась. — Идем с нами подруга, здесь не безопасно. Орки рядом.

– Как, они уже здесь? Вот проворные. Какого полка?

– Они дикие. Поэтому прикинься тенью и слейся с камнями. Идем.

Теплое дыхание невидимого огня ласково согревало нас. Шмыгая простуженным носом, я шла в середине, как самое слабое звено этой цепочки подземных альпинисток. Сверля взглядом спину впереди бредущей девушки, отмечала, что мы уходили все дальше в лабиринт многочисленных темных пещер. Двигаясь по только им известным заметкам, они уверенно вели меня в глубь Мории. Надписи на стенах довольно подробно рассказывали о жизни гномов. Поднося факел к стенам, я выхватывала кусочки прошлой жизни этого мира. Объявление о распродаже подержанных лопат, поздравление со столетней годовщиной открытия тридцать второй шахты и выражение надежд на свет мифрила в конце этой проклятущей шахты. Какой-то Тронель + Грундталь = Рогер, Альвин, Драгон и малышка Дрелла. С трудом прочитав имена последней надписи, я поразилась — выходит, у гномов тоже есть семьи и дети.