Повелительница Мордора - [34]

Карлик, тем временем, сполз с единственной уцелевшей балки, но вместо благодарности проворчал:

– Если ты не можешь управиться со своими конями, то представляю, что творится у тебя дома.

– Не представляешь, — проглотив обиду, я заинтересовалась его третьим глазом. — Для чего тебе третий глаз?

Он противно хихикнул, быстро оглянувшись, закрыл крошечными ладошками два нижних глаза и приоткрыл тот, что был посередине лба. Внезапно все озарилось красноватым светом, заметавшись по разбитым стенам, побежали огненные всполохи, закружилась аура красной магии. Впервые увидев такую красоту, я неподвижно замерла с открытым ртом.

– Кариес коренного зуба справа, ушиб мягких тканей плеча… О! У тебя совершенная линия груди, — и недорослик облизнулся.

– Ой, мамочка, — наконец, до меня дошла суть его магии. Противный старикашка своим третьим глазом видел все насквозь. И сейчас его взгляд нахально скользил по моему телу.

– Предупреждать надо, — пытаясь закрыться руками, я нашла себе убежище за чудом сохранившимся ящиком со сбруей. — Уйди, наглый! — Но взгляд карлика пронзил грубые доски обшивки, и мне даже показалось, что он бесстыдно защекотал мне бока. Под рукой ничего не было.

– А, была не была. Ну выгонят, так выгонят. — Выскочив из укрытия. Я уже хотела испепелить старого извращенца. Но Чаки опередил меня: железная перчатка, глухой шлепок, и глаз карлика закрылся навеки. Придя на помощь моей стыдливости, телохранитель просто выбил это всевидящее око. В тот же вечер, к нам по очереди, заявились общество охраны варг, группа поддержки трехглазых карликов, неутешные родственники преждевременно усопших медведей, разгневанный хозяин двухголового пса — все его пять голов орали на меня в пять глоток, да еще и пес добавлял из двух пастей. Все эти правозащитники выгребли у нас последние фарики и прямой наводкой отправились в ближайший кабак.

Мрачное общество коллег по работе, то есть темных властелинов, объявило мне бойкот. Утонув в необъятных кожаных креслах, они, отвернувшись от меня, обменивались мыслями. Закутавшись в потертый клетчатый плед, змеиный властелин делает вид, что спит, при этом его раздвоенный язычок, бойко выскакивая, собирает информацию об окружающем мире. Властелин чудищ океанских глубин (типа морских змеев и ядовитых гигантских креветок,) с нездоровой, тинного оттенка кожей, задумчиво кормит из рук, сидящего в трехлитровой банке ротана. Рыбка, шлепая толстыми губами, старательно ловит, полузадушенный муху. Поглощенный своими мыслями хозяин, рассеяно тычет мухой мимо банки и бедная рыбешка, наполовину свесившись с края, безнадежно раскрывает рот. Ещё мгновение и она с шумом, шлепается на ковер. Вздрогнув, водяной призрак сгребает ее с пола и бросает обратно. При этом муха получает свободу, на которую она уже махнула крылышками. В шоковом состоянии летя на свободу, она с налета ударяется о стекло и падает на мои подставленные ладошки. Конечно, маловато, но зато с назгулом делиться не надо. Подперев кулаками щеки, я завистливо гляжу вниз, там на площади веселая толпа молоденьких ведьмочек, смешавшись с дриадами и цыганками, отплясывает полуночный танец. Все они отчаянно флиртуют, рассылая флюиды любовного томления. Их козлоногие дружки прыгают через костры и шутливо бодаются. Весь народ развлекается по мере сил и возможностей, в полном соответствии со своими сущностями. А мне, несчастной заложнице просроченных документов, только и остается что, раздув от важности щеки, свысока поглядывать на мелких представителей темных сил и хранить презрительное молчание с холодным безразличием на лице. И тут я начинаю незаметно подпрыгивать от неуемного желания сплясать. Спустя минуту, бой за моральный облик темного властелина я проигрываю. Всей душой, устремляясь к кипящему веселью, где девчонки завели хоровод и так заразительно хохочут, я, легко перекинув ноги через подоконник, прыгаю в бурлящую толпу.

– Ты кто? — и совершенно не интересуясь ответом, мимо меня летит демонесса, её крылья задевают меня по лицу.

Приземлившись, точнее, прибарсучившись, я бормочу извинения, на что получаю совершенно восхитительное предложение:

– Позвольте вас пригласить, — поигрывая жирной спиной, церемониально склоняется барсук.

Доходя мне только до пояса, он, как галантный кавалер, деликатно обнимает талию и кружит меня в вихре зажигательного танца. Его черный с белой полоской хвостик выделывает такие умопомрачительные кренделя, что скоро мы оказываемся в зоне всеобщего внимания.

– Ой, — я беззаветно включаюсь в общее веселье.

Вся усталость, накопленная за последние годы, проведенные в походах и заботах о своих и чужих королевствах, вдребезги разлетелась об этот дикий безудержный танец. Здесь каждый плясал, что мог и как мог. И всем это страшно нравилось. В кругу выбивающих степ фавнов, я зажигала бешеный рок-н-ролл. Лис-оборотень представлял танго, но его партнерша — жирная летучая мышь — была слишком тяжела, и они свалились где-то на середине и ещё долго не могли распутать хвосты и крылья. Кентаврихи трясли роскошными гривами, пытаясь сбацать несколько балетных па. Кто умаялся, те просто хлопали в ладоши, свистели в горлышки уже осушенных бутылок. Корчившие смешливые рожицы обезьянки выбивали дробь на животах невесть откуда взявшихся бегемотов. Разноцветные попугаи оголтело насвистывали отрывки негритянского джаза. Забыв обо всем и совершенно не попадая в такт музыке, я с упоением выплясывала все свои страхи и неуверенности.