Повелительница молний - [20]

— И это все причины? — шепотом поинтересовалась девушка. Я мотнул в ответ головой. Но рассказывать о Наташе, о ее убийстве пока не стал. Я элементарно боялся, что после этого меня возненавидят.

Девушка подошла ближе, взяла меня за подбородок, приподняла голову и, посмотрев прямо в глаза, спросила:

— И кто же та счастливица, которая тебе все это время нравилась? — мне от ее прикосновения стало не по себе. Я почувствовал, как жар заливает мое лицо. А вместо ответа уже я притянул ее ближе к себе и поцеловал. Сперва едва касаясь губ, постепенно углубляя поцелуй. Слегка отстранившись, в ее губы прошептал:

— Догадайся, — после чего слова исчезли, остались только чувства и эмоции.

Мы стояли посреди комнаты и целовались, как в последний раз. Я таял от этого нового, еще неизведанного чувства, пытаясь полностью раствориться в нем. И тут, в тот самый момент, когда мои руки забрались Тамаре под футболку, оглаживая бока, гладя спину, постепенно пытаясь ее раздеть… Черт бы побрал все чудеса техники. В самый неподходящий момент. Мы оба распаленные, возбужденные. Раздался писк ноутбука.

Мы отскочили друг от друга от неожиданности. Не сразу сообразив, что происходит, со все еще затуманенными от страсти и желания глазами, смотрели друг на друга, и только потом Тамара сообразила посмотреть на экран ноутбука.

Нам пришлось приблизиться к столу, Тамара быстро привела себя в порядок, вздохнула, как перед прыжком в воду и только тогда нажала на кнопку принятия вызова. Это действительно оказалась Кристина. Сначала лицо девушки светилось радостью, она начала было сходу что-то рассказывать сестре, захлебываясь эмоциями, махая руками. Но стоило ей увидеть меня… с ней стала происходить метаморфоза. Руки застыли в воздухе. С губ исчезла улыбка, она подозрительно переводила взгляд с меня на Тому, а в следующую минуту из ее глаз потекли слезы.

— Том… вы… ты… — она даже не смогла нормально произнести предложение от еле сдерживаемых рыданий. Тамара склонила голову, ее снедала вина. Как девушка и предполагала, ее близняшка мгновенно накинулась с обвинениями в предательстве. Но, наблюдая за ее самобичеванием, я решил вмешаться. И все пояснить девушке.

— Кристина, послушай… — начал было я, но она меня резко перебила:

— Что послушать? Что все это время ты водил меня за нос? Отделывался общими фразами о дружбе, а сам глаз положил на мою сестру. Сказать об этом нельзя было сразу? — вот это заявление уже вывело из себя меня.

— Что ты несешь? Я разве не говорил, что мы можем быть просто друзьями? Не говорил, что между нами ничего не может быть? Я не знаю, что ты там себе напридумывала, но я всегда вел себя с тобой корректно, ни взглядом, ни намеком не показал, что между нами может быть нечто большее. Это ты сама себе нафантазировала бог весть что и сама же упивалась своими фантазиями. А сейчас обвиняешь во всех грехах сестру, — теперь ей пришлось удрученно кивнуть и опустить виновато голову, а потом едва слышно прошептать:

— Говорил… Но я думала… — ее виноватый вид меня уже не смущал, и я решил высказать все.

— Думала? А меня ты забыла поставить в известность о том, что надумала? Так вот, чтобы ты для себя там не определяла, я могу тебе сказать только то, что твоя сестра мне понравилась с самого начала — это первое, а второе… — тут я умолк, соображая и решая, стоит ли ей говорить о своем даре.

Но, заметив паузу, в разговор вмешалась Тамара. Она посмотрела на Кристину, потом на меня и снова на сестру, после чего начала пояснять:

— Кристи, ты ведь помнишь, какой у меня дар? — та, не понимая к чему клонит близняшка, только кивнула на это, Тамара продолжила: — И какие проблемы он вызывает? — снова кивок. — Так вот, у Дена абсолютно противоположный. Именно он тот, с кем я смогу, наконец, почувствовать себя не прокаженной, мне не придется больше проводить экспериментов, подвергая опасности других, при этом волноваться: получится-не получится. Это не жизнь, а сплошные мучения. И только с Денисом я почувствовала себя счастливой. Он, как мое дополнение, — посмотрев на непонимающую и недоумевающую девушку, Тамара закончила: — Я создаю молнии, а Ден их поглощает. И теперь можно не переживать, что он превратится в обуглившуюся головешку.

После слов девушки меня передернуло. Я вспомнил Наташу — иссохшуюся мумию. Значит, у Тамары тоже был печальный опыт. И она кого-то превратила в обуглившийся труп. Представляю ее потрясение. Интересно, о каких экспериментах она говорила? Неужели пыталась контролировать дар? Надо будет все разузнать подробнее. К тому же нам двоим не мешало бы выговориться, уверен, станет намного легче.

Слова Тамары окончательно дошли до Кристины. Она могла только хлопать ресницами, открывать и закрывать рот, пытаясь выдавить из себя хоть что-то. Но ничего не получалось, кроме мычания. Единственное, что у нее получилось, это только два слова:

— Фига се… — на большее ее не хватило.

Тамара несмело улыбнулась сестре, подмигнула. Потом, стараясь утешить девушку, ласково произнесла:

— Кристина, ты молодая и красивая, обязательно найдешь себе того, с кем будешь счастлива. Поверь, Денис бы тебе в любом случае не подошел. И мой, и его дар слишком опасны для других. А потерять сестру мне бы не хотелось. Надеюсь, это ты сейчас понимаешь?