Повелители Огня - [31]

Среди всех этих интересных занятий Дженни находила время забегать в архив, чтобы немного растормошить вечно сонного Реми. Флегматичный юноша только хлопал глазами, когда Дженнии врывалась в его спокойное подземелье, словно ураган. Но, похоже, ему это знакомство уже начало нравиться. Он не видел в жизни и сотой доли того, что выпало поглядеть Дженни, зато прочел в сто раз больше книг, и иногда мог рассказать что-то интересное.

Квестин не мешал Дженни совать нос, куда ей заблагорассудится, во всяком случае ему она не мешала, а дел у «дядюшки» всегда было слишком много.

Так пролетели два дня. Пришло время посещения долины Сотни Храмов, и Морко согласился взять Дженни с собой. То ли смирился с неизбежным, то ли впрямь считал Дженни достойной своего общества. Кто их разберет, гоблинов с их старинными обычаями дарить дамам оружие…

* * *

Утро началось с звонкого голоса мальчишки-газетчика за окном:

— «Зоркий глашатай»! Покупайте экстренный выпуск! Наши доблестные войска высаживаются на побережье Гранделина! Они соединяются с местными гарнизонами и продвигаются вглубь материка! Специальный корреспондент сообщает! Свежие новости из первых рук! Репортаж доставлен голубиной почтой!

День был воскресный, соседи Квестина сидели дома, с десяток газет тут же расхватали, начали читать вслух и орать, споря понадобится ли армии Эверона месяц, чтобы разделаться с грязными варварами, или хватит пары недель.

Квестин отправился на службу, и его карете пришлось медленно пробиваться сквозь толпу, которая не прервала споров даже по такому поводу, как стальная повозка префекта. Дженни с Морко вышли немного позже, когда народ уже разошелся.

Гоблин остановил извозчика. На козлах сидел грузный бородач, из кармана его камзола торчал сложенный «Зоркий глашатай». Бородач всю дорогу болтал о начавшейся войне. Похоже, весь город только об этом и судачил. Что же, неудивительно. О чем еще говорить, как не о славных победах? Пока ехали по городу, Дженни вертела головой, разглядывая кипящую жизнь Эверона. Толкались, прокладывая себе путь, прохожие, суетились ратлеры, тут и там мелькали желтые газетные листки. Теперь понятно, почему Папаша хотел дать заметку о постановке. Газету здесь читают все, и вряд ли есть лучший способ известить город о себе.

За околицей людей тоже хватало — многие шли к Сотне Храмов. Сплошной поток богомольцев, совсем не та пустая дорога, на которой они с Морко оказались в будний день! У перекрестка с лавками извозчик остановился, дальше богомольцам полагалось шагать пешком. Что и понятно, ведь дорога дальше шла по болоту. Они и шагали — нескончаемой вереницей. Многие на ходу нагибались, чтобы подобрать камень для своего храма.

Дженни соскочила на дорогу, а Морко немного задержался по причине хромоты. Пока он возился, бородатый возница склонился к Дженни и тихо шепнул:

— Зря ты, барышня, с зеленым ходишь. Вот попомни мое слово, покончим с Погонщиками Ветра, возьмемся за этих, за нелюдей. Эверон — город людей!

Дженни не успела ответить, Морко уже шагал к ней, и возница, со значением покачав головой, тронул лошадей. Дженни с гоблином выбрали по булыжнику и пошли вместе с остальными паломниками.

Преподобного Ингвара на лавочке перед храмом не было, а мимо его небольшого святилища без конца шли и шли к золоченной громаде поклонники Трохомора. Когда Дженни уже почти поравнялась с входом в храм Хогорта, оттуда вышли две женщины в темных накидках с капюшонами. Следом за ними появился и Ингвар, он провожал прихожанок. Заметив Дженни, он приветственно махнул рукой.

— Кто это? — спросила она, провожая взглядом уходящих паломниц.

— Мои белошвейки, — улыбнулся священник, — вечно досаждают блаженному Хогорту своими закатившимися под стол наперстками. А что беспокоит тебя?

— Знаешь… — Дженни замялась. В прошлый раз Ингвар показался ей свойским и приятным, он и сейчас выглядел славным собеседником, но «белошвейки» ей почему-то не понравились. Странно, но это было так. — А! Я хотела сказать, что Хогорт, похоже, оказался прав. Я имею в виду, с этой поминальной свечой. У меня появились доказательства, что человек, которого я считала погибшим, может быть жив. Пока что не очень убедительные доказательства.

— Не теряй надежды, — очень серьезно сказал Ингвар. — Потеря надежды ведет к отчаянию, а это великий грех в глазах Хогорта.

— Ну вот, — Дженни не знала, что сказать, ее путанные мысли никак не складывались в слова.

Она бросила камень к порогу храма и поглядела на священника, вернее, заглянула в темноту под капюшоном. Интересно, он все-таки альбинос? Какого цвета его глаза? Тут она заметила, что из широкого рукава жреческой накидки торчит сложенный «Зоркий глашатай». Почему-то настроение стало еще хуже.

— Ты читаешь газету? — она кивком указала на желтые листки.

— Почему бы и нет? Это же такие мелочи! — Ингвар снова улыбался. — Газеты всегда врут, но между строк можно вычитать немало забавной ерунды.

— Как это — вычитать между строк?

— То, о чем умолчал репортер, почти всегда интереснее того, что он написал. Вот я и смотрю, чего в статье нет, чтобы узнать правду.

Дженни попыталась представить себе такой акт — чтение того, чего нет. Конечно, ничего не получилось, и она уставилась на священника, ожидая еще каких-нибудь пояснений. Ох и преподобный Ингвар, он оказался не так прост! За его беззаботностью что-то скрывалось. Но что? Тайна, окутывающая беловолосого, притягивала Дженни и одновременно немного пугала.