Повелители Марса - [17]

Котов подошёл ближе, изучая изображение на столе ауспика.

Карту отцентрировали на сухопутном левиафане, но она была зернистой и подёрнутой непонятной статикой, хотя обычно многочисленные топографы «Табулария» справлялись с любыми помехами. Карта в реальном времени показывала ландшафт в радиусе ста километров. В шестидесяти километрах к югу от посадочных площадок в самом центре тени находился объект их поиска.

Место, где покоился потерянный флагман магоса Телока.

— Есть ещё какие-нибудь эффекты тени, кроме того, что мы не знаем, что находится в её пределах? — спросил Дахан. — Они опасны?

— Для людей или машин?

— Для обоих.

— Я не рекомендовала бы длительное воздействие, но единовременное нахождение внутри тени в течение нескольких часов в экранированных космических скафандрах должно быть безопасно для скитариев, — ответила Линья.

— И для машин? — уточнил Котов.

Линья покачала головой. — Позвольте мне сказать так, архимагос. Учитывая, как мало мы знаем об истинной природе тени, я не рискнула бы входить в неё в чем-то, что не передвигается по поверхности.

— Отличное предложение, госпожа Тихон, — сказал Котов, открыл зашифрованный военный вокс-канал и стал ждать связи. Вокруг его инфотока появился агрессивный бинарный код, карта исчезла, а в центре стола замерцал собачий символ легио Сириус.

+ Говорит Зимнее Солнце, что вам нужно. +

— Принцепс Лют, — произнёс Котов. — Мне нужны ваши разведывательные титаны.

* * *

Их роли на нижних палубах возможно и изменились к лучшему, но в ежедневном существовании одна вещь оставалась неизменной, и это было качество еды. Пищеблок-86 по-прежнему представлял собой вместительный зал стучащих столовых приборов и ворчащих людей, пытавшихся съесть столько еды, сколько удалось урвать. В теории каждый крепостной должен был получать равную долю пищи от сервиторов, но и как во всех оказавшихся в изоляции больших группах сильные оставались сильными, отнимая еду у самых слабых.

Не то чтобы Авреему, Хоуку и Койну приходилось беспокоиться об этом благодаря присутствию Крушилы, огрина, которого схватили вместе с ними на Джоуре вербовщики Механикус. Крушила погиб, его убил воин-эльдар, которого прикончил Авреем, но даже без громадного напарника у них не было причин волноваться о недостатке еды.

Теперь у них её было слишком много: на столе лежали обетные дары и подарки от тех, кто слышал о чуде с плазменным пистолетом и слухи о Расселасе-42. Когда Авреем вернулся в столовую с новой бионической рукой, то только ещё сильнее укрепил свою репутацию привилегированного сына Омниссии.

— Не поймите меня неправильно… — произнёс Койн, запихивая кусок чёрствого хлеба в рот. Даже несмотря на то, что он смочил хлеб бежевой пастой из штампованного пластмассового подноса, ему потребовалось ещё почти тридцать секунд, чтобы прожевать кусок до такой степени, чтобы продолжить говорить. — Хорошо, что наше положение изменилось и новая работа в храме-кузне Тарентека просто благословение, но есть какой-нибудь способ использовать твоё… влияние, чтобы получить еду получше, чем это дерьмо?

— Мы не должны пользоваться нашим положением — ответил Авреем.

— Да ладно, Ави, — не согласился Хоук. — Какой смысл быть кем-то и не пользоваться своим положением?

— Но я не кто-то, — возразил Авреем.

Хоук усмехнулся, сложив руки в молитве. — Сказано, как человеком истинной божественности.

— Ты слышал, как они называют тебя? — заговорщическим шёпотом спросил Койн.

— Нет, как?

— Виталист, — ответил Койн. — После того, что ты сделал с Исмаилом.

Авреем повернулся на скамейке, и между столами туда, где Исмаил де Ровен, некогда бывший его начальником на Джоуре, а теперь ставший киборгом-сервитором, положил поднос с едой перед сгорбившим плечи крепостным. Как и сотни других сервиторов в столовой Исмаил следовал неизменной схеме поведения: разносил еду, собирал подносы и чистил зал для следующей смены.

— Я ничего не делал. Черепной капюшон Исмаила повредили, когда Механикус продули нижние палубы, спасая корабль от плазменного разряда. Удар восстановил то немногое, что осталось у бедняги после трепанации, а не я.

— Да, но затем он же пришёл к тебе? — спросил Хоук, достаточно громко, чтобы слышали люди в радиусе ближайших двух столов. — Не нужно быть учёным, чтобы понять, что ты имеешь к этому какое-то отношение.

— Но я не имею к этому никакого отношения, — раздражённо прошептал Авреем, увидев, как Исмаил остановился и повернулся в его сторону, словно узнал, что о нём говорят. Он едва заметно кивнул Авреему, и продолжил работу. Каждый крепостной, мимо которого проходил Исмаил, старался прикоснуться к рукам и предплечьям сервитора, словно тот являлся божественным талисманом.

— Если дело было во мне, то не думаешь, что в таком случае я вернул бы ему всю память? — продолжил Авреем. — Каким ублюдком нужно быть, чтобы восстановить только половину фактически мёртвого мозга? Свет Тора, ты можешь представить, что это за жизнь? Знать, что ты всего лишь бессмысленный дрон, но помнить разбитые фрагменты своего старого я… это — чудовищно.

— Лучше, чем то, кем он был, — сказал Койн.