Повелитель железа - [23]
— Тише, тише!
— Братия, сейчас мы увидим великого жреца Натеза-Састри.
— Он будет говорить с нами от имени великого Шивы.
— Он покажет нам небывалые чудеса.
— Мы прогневили Шиву! Мы будем наказаны!
Внезапно настала мертвая тишина. Люди в белых одеждах упали на колени.
Рамашандра не успел подготовиться к этому. Он был в самой середине толпы. Ему ничего не оставалось делать как последовать примеру других. Стиснув зубы, Рамашандра стал на колени.
Звуки флейт и удары барабанов приближались. Главные двери храма растворились, и группа высших браминов, сверкающая золотом и драгоценными камнями, вся облитая дрожащим пламенем факелов, предстала перед коленопреклоненной толпой. Натеза-Састри стоял посередине этой сверкающей толпы, словно изваянный из чистой слоновой кости. Только его борода была иссиня-черной и глаза сверкали, как угли.
— Встаньте, братья, — послышался его голос.
«Однако какой скрипучий голос у этого фокусника, — с отвращением подумал Рамашандра, — словно ломает березу, с которой каплет приторный сок».
Толпа нерешительно поднялась и слабо зашумела.
— Братия, — продолжал Натеза-Састри, — сроки истекают. Чаша терпения великого Шивы переполнилась. Люди забыли бога, перестали уважать жрецов и неохотно кормят священных животных. Дальше так продолжаться не может. Пора изгнать злых духов, овладевших сердцами народа. Бедные перестали подчиняться богатым. Рабочие подымают свои грязные руки на фабрикантов и хозяев. И во всем этом виноваты коммунисты, которые делают свое грязное дело во всех углах Индии.
«Эге, куда гнет эта чернобородая обезьяна», — подумал Рамашандра, еле удерживаясь, чтобы не выскочить из толпы и не броситься на жреца.
— Несчастные, — продолжал верховный жрец, — опомнитесь. Вчера я беседовал с великим Шивой.
При этом маловероятном, но грозном известии толпа снова упала на колени.
— Да, я имел высокое счастье беседовать с Шивой. Великий Шива недоволен вашим поведением. Вы должны бороться всеми силами с падением религиозного чувства в массах. Между тем вы стоите как бараны и палец о палец не ударяете. Вы, вероятно, забыли, что такое гнев Шивы. В таком случае великий Шива напомнит вам это.
Толпа замерла.
Натеза-Састри, этот старый арап, который час тому назад на плоской кровле своего дворца посасывал коньячишко вместе с другим арапом, Джемсом Раундом, в эту минуту был великолепен.
Он поднял к небу правую руку и продекламировал:
— О великий Шива, слышишь ли ты меня? И если слышишь, то покажи справедливый гнев своим рабам, которые жаждут услышать твой голос.
С этими словами верховный жрец незаметно покосился на купол храма.
«Хотел бы я услышать голос гражданина Шивы», — подумал Рамашандра.
— О великий Шива, — тревожно повысил голос Натеза-Састри. — Мы желаем услышать твой голос!
— Мы желаем услышать твой голос!!! — застонала толпа. И вдруг совершенно с безоблачного неба, полного крупных звезд, ударил гром. Он прокатился над толпой, как тяжелый чугунный шар.
— Помилуй нас. Прости нас. — завопила толпа.
— Вы видите, Шива сердится, — сказал Натеза-Састри торжественно.
Гром загремел снова, и снова блеснула молния. И вдруг в совершенно черном звездном небе зажглись огненные буквы: «Покайтесь, неверные!» Рамашандра тихонько свистнул. Конечно, он ни на минуту не поверил этим подозрительным чудесам, но тем не менее он ясно почувствовал, каким страшным оружием владеют его враги в этой борьбе не на жизнь, а на смерть.
— Вы видите, — закричал Натеза-Састри в неистовом восторге, — вы видите! Великий Шива требует, чтобы вы покаялись!
При этих словах Натеза-Састри опять покосился на купол храма и как бы невзначай впихнул факелом. Снова раздался громовой раскат.
Огненные буквы погасли, и на их мечте появилось изображение Шивы. Правда, оно стояло немножко криво и сильно походило на картину волшебного фонаря, но вид его был достаточно великолепен. Шива был пестро размалеван, изо рта его извергалось неподвижное пламя, а из носа валил такой густой дым, точно Шива курил сразу две сигары.
Рамашандра не мог не улыбнуться, но толпа пришедших в экстаз людей безумствовала. Фанатики рвали на себе одежды и бросались на землю, царапая ее руками и грызя зубами. Стон, вопли, плач, крики неслись над толпой. Огни факелов взлетали вверх и корчились, катаясь по земле. Картина была неописуема.
— Довольно, — сказал Натеза-Састри и покосился на купол. Изображение Шивы, висевшее среди звезд, сдвинулось и пропало, точно его закрыли ладонью. Снова над храмом было чистое звездное небо и больше ничего.
— Братья! — торжественно сказал верховный жрец, — встаньте. Больше мне нечего прибавить вам. Ступайте и расскажите о виденном народу. В скором времени великий Шива пожелает показать свое могущество не только вам, избранным, но и всем индусам. Вы своевременно будете извещены об этом. Идите, и да будет с вами мир.
Натеза-Састри радостно сверкнул глазами и скрылся в сопровождении свиты в храме. Тяжелые двери главного входа захлопнулись за ним.
Потрясенная толпа начала медленно расходиться.
Так же незаметно, как и пришел, Рамашандра вышел из толпы и скользнул в дверь Шандромуки.
Библиотека проекта «История Российского государства» – это рекомендованные Борисом Акуниным лучшие памятники мировой литературы, в которых отражена биография нашей страны, от самых ее истоков.«Петр Первый» А.Н. Толстого – лучший образец жанра исторического романа. Эпоха Петра волнует воображение уже более трех веков. Толстого увлекло ощущение творческой силы того времени, в которой с необыкновенной яркостью раскрывается характер выдающегося правителя огромной страны, могучей, многогранной личности, русского императора Петра Первого.
По замыслу автора повесть «Хлеб» является связующим звеном между романами «Восемнадцатый год» и «Хмурое утро». Повесть посвящена важнейшему этапу в истории гражданской войны — обороне Царицына под руководством товарища Сталина. Этот момент не показан в романе «Восемнадцатый год».
Трагическая и противоречивая картина жизни представителей белой эмиграции изображается в замечательной повести Алексея Толстого «Эмигранты», захватывающий детективно-авантюрный сюжет которой сочетается с почти документальным отражением событий европейской истории первой половины XX века.
«Уно, уно уно уно моменто…» несется сегодня с телеэкранов и мобильных телефонов. Но не все знают, что великолепный фильм «Формула любви» Марка Захарова был снят по мотивам этой повести Алексея Толстого. Итак, в поместье в Смоленской глуши, «благодаря» сломавшейся карете попадает маг и чудесник, граф Калиостро, переполошивший своими колдовскими умениями всю столицу и наделавший при дворе немало шуму. Молодой хозяин усадьбы грезит о девушке со старинного портрета и только таинственный иностранец может помочь ему воплотить мечты в реальность…
Это — пожалуй, первая из российских книг, в которой элементы научно-фантастические и элементы приключенческие переплетены так тесно, что, разделить их уже невозможно. Это — «Гиперболоид инженера Гарина». Книга, от которой не могли и не могут оторваться юные читатели нашей страны вот уже много десятилетий! Потому что вечная история гениального учёного, возмечтавшего о мировом господстве, и горстки смельчаков, вступающих в схватку с этим «злым гением», по-прежнему остаётся увлекательной и талантливой!..
Писатель Гавриил Федотов живет в Пензе. В разных издательствах страны (Пенза, Саратов, Москва) вышли его книги: сборники рассказов «Счастье матери», «Приметы времени», «Открытые двери», повести «Подруги» и «Одиннадцать», сборники повестей и рассказов «Друзья», «Бедовая», «Новый человек», «Близко к сердцу» и др. Повести «В тылу», «Тарас Харитонов» и «Любовь последняя…» различны по сюжету, но все они объединяются одной темой — темой труда, одним героем — человеком труда. Писатель ведет своего героя от понимания мира к ответственности за мир Правдиво, с художественной достоверностью показывая воздействие труда на формирование характера, писатель убеждает, как это важно, когда человеческое взросление проходит в труде. Высокую оценку повестям этой книги дал известный советский писатель Ефим Пермитин.
Новый роман талантливого прозаика Витаутаса Бубниса «Осеннее равноденствие» — о современной женщине. «Час судьбы» — многоплановое произведение. В событиях, связанных с крестьянской семьей Йотаутов, — отражение сложной жизни Литвы в период становления Советской власти. «Если у дерева подрубить корни, оно засохнет» — так говорит о необходимости возвращения в отчий дом главный герой романа — художник Саулюс Йотаута. Потому что отчий дом для него — это и родной очаг, и новая Литва.
В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.
В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.
«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».