Повелитель теней - [124]

Также по всей длине стен имелись ворота – и большие, и маленькие. У каждых из них было как минимум одно название, а некоторые заслужили себе даже не одно название, поскольку им довелось стать немыми свидетелями большого числа знаменательных событий из жизни города. Как бы там ни было, и султану, и простым жителям были известны ворота Харисия, которые также называли Кладбищенскими, ворота Красных, также именующиеся Третьими Военными воротами, ворота Ресиос, ворота Святого Романа и Золотые ворота, через которые в лучшие времена императоры заезжали в город со своими трофеями после завоевательных походов. Имелись еще ворота Серебряного Озера, ворота Источника, ворота Деревянного Цирка, Калигарийские ворота и многие другие. Все они сейчас были закрыты для Мехмеда и его соплеменников, а потому некоторые из этих ворот – или же их все – нужно было пробить, прежде чем он, султан, сможет выполнить свое предназначение в жизни.

Когда известие о приближении всадников султана донеслось до города, император Константин тут же приказал закрыть все ворота и никого не впускать. Все мосты через ров поспешно убрали или же уничтожили, а все ворота в городских стенах – закрыли и заперли на засовы.

Все это Мехмед, конечно же, предвидел – и в своих снах, и в реальной жизни. Он также знал, где ему лучше всего искать пути к осуществлению своей мечты. Местность, по которой тянулись стены, не была ровной, и ее холмистость приводила к тому, что некоторые участки оборонительных сооружений оказывались в низинах и затем снова поднимались вверх по склону очередного холма. На возвышенностях, находящихся неподалеку от таких низин, осаждающие город воины могли найти позиции, с которых прекрасно просматривалась не только вся верхняя часть стены, но и территория, укрывающаяся непосредственно за ней. Именно поэтому, несмотря на то что стена Феодосия всегда была непреодолимой, кое-какие надежды пробиться через нее все же имелись, особенно у такого завоевателя, как султан Мехмед, который мечтал покорить Константинополь и тем самым осуществить свою мечту. А тем более сейчас, когда он обладал столь мощным оружием.

На возвышенности перед воротами Святого Романа, которые считались наиболее слабым местом обороны города, Мехмед расположил не только собственные шатры и шатры своих телохранителей, но и наибольшую из бомбард Орбана. С обеих сторон от орудия – самого крупного из всех «покорителей городов» – поместили другие артиллерийские орудия, кажущиеся малышами по сравнению с этим гигантом. Со стороны главная бомбарда казалась чем-то похожей на медведицу, окруженную медвежатами, когти которых были в такой же степени опасными, как и у их матери. Когда начался артиллерийский обстрел города, именно в тени огромной «медведицы» и стоял Мехмед.

Массивный ствол главной бомбарды расположили в вырытом перед стеной рве, на деревянной платформе, которую можно было поднимать и опускать, тем самым изменяя угол вылета ядра, с помощью подставок и клиньев. Артиллеристы засы́пали черный порох в зияющее жерло бомбарды, а затем запихнули в него круглый деревянный пыж, равняющийся по своему диаметру крышке круглого столика и вырезанный так, чтобы он точно соответствовал размерам канала ствола. Этот пыж артиллеристы забили в канал ствола железными прутьями. Затем дошла очередь до ядра – тщательно изготовленного камня круглой формы, который двое крупных мужчин лишь с трудом смогли бы обхватить вместе руками. Как только ядро затолкали в темную глубину канала – так, чтобы оно уперлось в пыж, – вокруг ствола закрепили большие деревянные брусья, закопанные одним концом глубоко в землю и предназначенные для того, чтобы помочь сдержать энергию предстоящего выстрела.

Все отошли на безопасное расстояние – все, кроме тех, кому поручили поднести фитиль к отверстию, просверленному близко к тыльной оконечности этой громадины.

В миле от этой бомбарды, над площадью, выложенной блестящим плитняком, бородачи Джона Гранта стали подниматься в небо, продолжая драться друг с другом за добычу. В это самое время язычок пламени, скользнув внутрь бомбарды, воспламенил огромную массу пороха, находящегося в ее стволе. Звук, который раздался долей секунды позже, был звуком зарождения новой эры, и ее родителем был Мехмед, сын Мурада.

Из дула бомбарды вырвался столб огня, вслед за которым появилось огромное клубящееся облако темного дыма. Из середины этих миазмов выскочило само ядро, и Мехмед зачарованно проследил за тем, как оно описало громадную дугу в воздухе и стукнуло, словно кулак самого Бога, по стене возле ворот Святого Романа.

Результат был подобен землетрясению. Ядро разлетелось на тысячу неровных осколков, которые обрушились каменным дождем на землю и в речку Лик, протекающую под стеной города и являющуюся сейчас там единственным желанным гостем.

Однако это был не единственный выстрел, и отнюдь не одно ядро полетело в сторону городской стены. Каждое из выставленных в линию артиллерийских орудий выстрелило одновременно с самым большим и самым главным из них – именно совместная сила всех выстрелов заставила землю содрогнуться, отчего, казалось, вся стена должна была рухнуть под таким натиском. Вся она, однако, не рухнула, но тем не менее целые секции древней каменной кладки задрожали и обрушились. Кое-какие башни тоже попадали, как срубленные деревья, или же осели, как раненые люди.