Повелитель теней - [123]
Воин-сипах занимал в османском обществе примерно такое положение, какое занимал в христианских странах рыцарь-крестоносец, и сражался он, в первую очередь, ради собственной чести. Каждый воин-сипах получал от султана землю и в соответствии с площадью полученной земли должен был оснастить и обучить за свой счет определенное число воинов. Эти воины, получающие от него оружие и доспехи, были обычно его родственниками, и поэтому они сражались не только в силу своего верноподданнического долга перед султаном, но и в силу своей преданности обеспечивающему их родственнику.
Ближе всего к Мехмеду, однако, были его янычары – несколько тысяч отборных пехотинцев, которым доверяли оберегать его собственную жизнь и жизни тех, кем султан дорожил больше всего. Эти профессиональные воины, родившись в христианских семьях, еще в раннем детстве волею случая оказывались в плену у турок и воспитывались ими, как мусульмане. Они жили обособленно от других людей и считались едва ли не святыми в силу их особого предназначения. Они сражались и умирали как отдельная, отличная от всех остальных категория людей.
Впрочем, больше всего ужаса в сердца противников турок вселяло неисчислимое, казалось, множество ретивых добровольцев, которые стремились примкнуть к профессиональным воинам. Да и кто, в общем-то, смог бы выстоять против такой неугомонной массы мужчин и юношей, вооруженных своими обычными орудиями труда и мотивируемых лишь страстным порывом и религиозной верой? Уж, конечно, не жители тех немногих христианских поселений, которые все еще существовали за пределами стен Константинополя. Почти все из тех, кто проживал в городах и деревнях, расположенных на побережье Черного и Мраморного морей, или в пригородах Константинополя, были отправлены на тот свет наступающим авангардом турецкого войска. В живых удалось остаться лишь жителям тех городов, стены которых сумели выдержать натиск турецкой орды. Если такие города оказывали упорное сопротивление, наступающие турецкие отряды теряли к ним интерес и шли дальше в поисках более легкой добычи.
Мехмед рассчитал наступление своего войска так, чтобы гребень этой волны из людей обрушился на стену Феодосия на рассвете Пасхального воскресенья. Султан знал, что христиане, собравшись в своих церквях и у своих гробниц, будут чувствовать себя особенно защищенными в силу начала их самой святой недели года. Что бы ни обрушилось на них в последующие дни, всемогущий Бог и мать Его сына наверняка защитят их за молитвы и религиозное рвение в такое особенное время, разве не так? Тем не менее вопреки всем громогласным воззваниям к самым священным иконам и к самому Богу, восседающему на небесах над ними, вопреки звону сотен колоколов и целым облакам ладана, турки явились к ним на порог как раз в годовщину воскресения Христа. Вместо обещанного Христом спасения жители Константинополя увидели целый город из шатров, разбитых злобными врагами, которые появились здесь в ответ на обращенные к небесам молитвы христиан, – появились так, как за одну ночь появляется из земли превеликое множество ядовитых грибов.
Саперы султана сразу же приступили к работе: они стали очищать территорию перед стеной от всех нежелательных объектов, которые можно было удалить. Здания и заборы, деревья и кусты (а точнее, даже целые фруктовые сады и лесные массивы) пали под их молотками и топорами, чтобы для артиллерийских орудий, когда те прибудут сюда, обеспечить свободное пространство, позволяющее вести стрельбу. В восьмой части мили перед стеной – параллельно ей – турки выкопали огромный ров, который протянулся от бухты Золотой Рог до Мраморного моря. Выкопанные при этом камни и землю они уложили в виде длиннющей насыпи перед рвом, призванной защищать бомбарды Мехмеда, которые имели большую ценность. На вершине этой насыпи они установили сплетенный из ивовых прутьев забор, чтобы укрыть от взгляда противника действия артиллеристов (которые тоже имели немалую ценность, но все же меньшую, чем бомбарды).
На протяжении целого тысячелетия эта стена стояла на участке в четыре мили поперек основания полуострова, на котором располагался Константинополь, и из этого тысячелетия в течение более семисот лет то одни, то другие враги-мусульмане тщательно изучали ее конструкцию. Мехмед и его саперы знали размеры и особенности стены как свои пять пальцев.
Все, кто имел какие-то дела в Константинополе и кто отправлялся в этот город через равнины Фракии, в конце концов наталкивались не на одну, а на целых две стены. Они располагались параллельно друг другу, и между ними находилось пространство, где врага ждала смерть. Те вражеские отряды, которым удалось бы прорваться через первую стену, наверняка были бы уничтожены защитниками, находившимися на второй стене и вооруженными арбалетами и бомбардами, копьями и валунами, кипящим маслом и греческим огнем[33].
Прежде чем добраться до внешней стены, нападающие сначала должны были преодолеть глубокий ров, выложенный кирпичами и представляющий собой настоящую братскую могилу, подготовленную для трупов тех, у кого хватит глупости сделать попытку перебраться через него. В своей совокупности оборонительные сооружения города, обращенные в сторону суши, представляли собой защитный барьер шириной шестьдесят и высотой тридцать метров. В обеих стенах по всей их длине имелись башни общей численностью около двух сотен, что еще больше усиливало позиции вооруженных защитников города, круглосуточно наблюдающих за местностью, находящейся за пределами городских стен.
Впервые рассказанная полностью история самой длинной и самой финансируемой научной экспедиции всех времен и народов. В огромном научном плавании XVIII века от Санкт-Петербурга через Сибирь до побережья Северной Америки, известном как Вторая Камчатская экспедиция, или Великая Северная экспедиция, приняли участие более 3000 человек. Этот проект обошелся Петру Великому в одну шестую от годового дохода его империи – на корабли поднялись ученые, художники, маршалы, солдаты и рабочие. Великая Северная экспедиция должна была продемонстрировать европейцам величие и прогрессивность Российской империи и при этом расширить ее границы путем присоединения Северной Азии и даже части Америки, лежащей за Тихим океаном.
Звукозапись, радио, телевидение и массовое распространение преобразили облик музыки куда радикальнее, чем отдельные композиторы и исполнители. Общественный запрос и культурные реалии времени ставили перед разными направлениями одни и те же проблемы, на которые они реагировали и отвечали по-разному, закаляя свою идентичность. В основу настоящей книги положен цикл лекций, прочитанных Артёмом Рондаревым в Высшей школе экономики в рамках курса о современной музыке, где он смог описать весь спектр основных жанров, течений и стилей XX века: от академического авангарда до джаза, рок-н-ролла, хип-хопа и электронной музыки.
Как жили и работали, что ели, чем лечились, на чем ездили, что носили и как развлекались обычные англичане много лет назад? Авторитетный британский историк отправляется в путешествие по драматической эпохе, представленной периодом от коронации Генриха VII до смерти Елизаветы I. Опираясь как на солидные документальные источники, так и на собственный опыт реконструкции исторических условий, автор знакомит с многочисленными аспектами повседневной жизни в XVI веке — от гигиенических процедур до особенностей питания, от занятий, связанных с тяжелым физическим трудом, до проблем образования и воспитания и многих других.
Полу-сказка – полу-повесть с Интернетом и гонцом, с полу-шуточным началом и трагическим концом. Сказание о жизни, текущей в двух разных пластах времени, о земной любви и неземном запрете,о мудрой старости и безумной прыти, о мужском достоинстве и женском терпении. К удивлению автора придуманные им герои часто спорили с ним, а иногда даже водили его пером, тогда-то и потекла в ковши и братины хмельная бражка, сбросила с себя одежды прекрасная боярыня и обагрились кровью меч, кинжал и топор.
Беседа императора Константина и патриарха об истоках христианства, где Иисус – продолжатель учения пророка Махавиры. Что означает очистительная жертва Иисуса и его вознесение? Принципы миссионерства от Марии Назаретянки и от Марии Магдалены. Эксперимент князя Буса Белояра и отца Григориса по выводу христианства из сектантства на основе скифской культуры. Реформа Константина Великого.
Принятое Гитлером решение о проведении операций германскими вооруженными силами не являлось необратимым, однако механизм подготовки вермахта к боевым действиям «запускался» сразу же, как только «фюрер и верховный главнокомандующий вооруженными силами решил». Складывалась парадоксальная ситуация, когда командование вермахта приступало к развертыванию войск в соответствии с принятыми директивами, однако само проведение этих операций, равно как и сроки их проведения (которые не всегда завершались их осуществлением), определялись единолично Гитлером. Неадекватное восприятие командованием вермахта даты начала операции «Барбаросса» – в то время, когда такая дата не была еще обозначена Гитлером – перенос сроков начала операции, вернее готовности к ее проведению, все это приводило к разнобою в докладываемых разведкой датах.