Повелитель теней - [117]

Принц увидел на лице Леонида, который не сводил глаз со стула, редкое для этого старого врача выражение. Никогда прежде Константину не доводилось видеть, чтобы Леонид смотрел на кого-нибудь из знакомых ему людей с такой нежностью.

– Если у человека здоровый рассудок, то и тело у него становится здоровым, – заявил Леонид. – А ваш рассудок лишен нормального питания в силу того, что вы все время находитесь запертым в этих стенах. Вы должны снова начать двигаться. Изменение окружающей обстановки будет полезно для вашего мозга, оно станет тем же самым, чем является хорошая пища для ваших костей и крови.

– То есть ты собираешься заставить меня забраться на этого твоего деревянного коня?

– Прекрасно сказано, – кивнул Леонид, либо не заметив, либо проигнорировав скептическую нотку в голосе Константина. – Именно так – деревянный конь, который увезет вас из этой комнаты туда, в большой мир.

Леонид снова хлопнул в ладоши, и на этот раз в комнату зашли двое крупных мужчин.

– С вашего разрешения мы посадим вас на этот стул, и вы сразу же увидите, какая от этого польза. – Старый врач вопросительно поднял брови, ожидая согласия со стороны принца.

Константин бросил взгляд на Ямину, которая во время всего разговора стояла неподвижно и молчала. В ответ она энергично кивнула. Перспектива увидеть то, как принц покинет пределы своей комнаты, была очень даже захватывающей.

Константин в знак того, что он готов подчиниться врачу, опустил плечи и вздохнул. Во всей этой затее что-то – а именно то, что его будут возить на таком стуле по дворцу, как беспомощного калеку, – показалось ему унизительным. Однако наряду с неуверенностью и сомнениями его охватило и непреодолимое желание сменить окружающую обстановку.

– Ну хорошо, – после небольшой паузы произнес Константин. – Придется мне снова сесть в седло.

У Ямины от волнения разгорелись щеки. Леонид и его два чрезвычайно мускулистых помощника приблизились к кровати. Девушка тоже подошла к ней и, даже не потрудившись попросить разрешения, быстро откинула в сторону простыни, которыми были укрыты ноги Константина. Он был облачен только лишь в белую хлопковую ночную рубашку, и при виде его худобы и почти прозрачной кожи на ногах ниже колена – в сравнении с крупными и крепко сложенными помощниками Леонида – у нее на несколько мгновений больно закололо в сердце. Подавив в себе болезненные ощущения, она отступила назад, чтобы дать помощникам врача возможность подойти вплотную к Константину. Несмотря на грубое телосложение и свирепый вид, они, поднимая Константина с матраса и перемещая его на стул, обращались с ним очень бережно.

Понимая, что принц одет неподобающим образом, Ямина схватила украшенное вышивкой одеяло, лежавшее в изножье кровати, и обернула им плечи Константина таким образом, чтобы его туловище было скрыто и чтобы между его костлявой спиной и деревянной спинкой стула находилось что-то мягкое.

Леонид, действуя с предельной осторожностью, лично приподнял ноги принца и согнул их так, чтобы ступни оказались в стременах. Довольный тем, что все происходит так, как должно происходить, врач вдруг повернулся к Ямине. С того момента, как он зашел в комнату, Леонид только сейчас дал понять, что замечает ее присутствие. Это неожиданное внимание с его стороны сразу же встревожило Ямину, а потому она, удивившись, отступила на шаг назад. Однако на лице Леонида появилась улыбка, и девушка немного успокоилась.

– Ну так что? – спросил он. – Ты покажешь нам, как это работает?

Ямина неуверенно встала за стулом и, взявшись за рукоятки, стала толкать его вперед – сначала медленно, а затем, поняв, что ей будет легче это делать, если она приложит больше силы, увеличила скорость. Подняв голову, она с изумлением увидела, что ноги Константина двигаются: его колени поднимались и опускались в плавном и ритмичном движении. Со стороны казалось, что это он сам собственными усилиями заставляет стул двигаться вперед.

– Видите? – спросил Леонид, глядя на Константина. В его голосе и выражении лица были заметны одновременно и волнение, и самодовольство. – Видите?

Начиная с этого дня Ямина стала почти каждый день возить Константина на этом стуле по дворцу. Они называли это «прогулками». Иногда он был им очень рад, иногда – не очень. Ямине казалось, что Константина раздирают, с одной стороны, желание выбраться за пределы своей комнаты и куда-нибудь поехать, а с другой – неподавляемое чувство унижения от того, что ему приходится зависеть от физических способностей других людей.

Как бы там ни было, он не позволял возить себя на этом стуле никому, кроме Ямины. Понимая, какие чувства испытывает Константин, она устраивала ему «прогулки» только сразу после рассвета или же поздно вечером, чтобы им попадалось навстречу поменьше людей. Хотя придуманные Леонидом упражнения были весьма полезными, Константин испытывал при них определенный психологический дискомфорт, и Ямина старалась уменьшить неприятные ощущения.

Поначалу он вообще терзался сильными сомнениями и настаивал, чтобы она возила его только в большой тронный зал дворца. Распорядившись, чтобы в этом зале никого не было, он чувствовал себя там достаточно спокойно и не испытывал каких-либо неудобств, когда Ямина возила его снова и снова по периметру огромного пустого помещения. Поскольку никто в этом случае не мог видеть, как его ступни совершают бесконечные круговые движения, а колени беспомощно поднимаются и опускаются, он хотя бы на время мог забыть об абсурдности всего этого и полностью переключиться на болтовню с Яминой.