Повелитель снов - [45]
— А я исповедался после службы царской, — перекрестился дьяк, — перед сном, дабы с чистой совестью ночь встретить. Эх, княже! — Он снова крепко обнял сына своего старинного друга, после чего поднялся в стремя: — Ну коли так, давай поторопимся. С полудня крошки хлебной во рту не бывало. Поднимем чарку, Андрей Васильевич, да словом добрым перемолвимся.
Холопы с веселым гиканьем опять понеслись вперед, распугивая прохожих и всадников, вынуждая их прижиматься к заборам, загоняя на перекрестках поздние возки и телеги обратно в проулки. Боярин с князем скакали следом, саженях в десяти, посередь улицы, ни о чем особо не беспокоясь. Для них улица была безлюдна и совершенно свободна.
За третьим поворотом открылась мощеная, чисто вымытая — без обычных даже для русских городов конских катышей и коровьих лепешек — улица. По правую руку от самого угла шел новенький тын из полуохватных бревен, ворота висели на длинных железных полосах, часто пробитых медными клепками. Поверх, как в архиепископских и церковных подворьях, возвышались крытые резной деревянной чешуей луковки с образами пока неизвестных Звереву святых. Двор Кошкина уже никак не походил на недавний «приют худородных», как окрестил его всего два лета назад Федор Друцкий. Не всякий князь мог похвастаться подобными воротами. А уж про бояр — лучше и не заикаться.
Когда внутри Андрей увидел деревянную мостовую и побеленные хлева и конюшни — он уже особо и не удивился. Красиво жить не запретишь, и родившийся в нищете — относительной, конечно — Иван Юрьевич явно отрывался по полной программе. Просто уму непостижимо: неужели у дьяка царского такое огромное жалованье? Тут не гривнами и кошелями расходы измерялись, тут серебро в пудах отвешивать пришлось…
— Идем, идем, — бросив поводья подворникам, повлек за собой гостя боярин Кошкин. Андрей подумал было, что хозяин и впрямь очень сильно оголодал, но дьяк, едва они оказались наедине за стенами дома, горячо признался: — Я сон вещий видел, княже. Воистину вещий, вот те крест!
— Правда?
— Еще какой! — уже никуда не торопясь, начал повествовать Иван Юрьевич. — Третьего дня явился ко мне среди ночи Илья Пророк. Разверз небеса и поведал грозно, что супротив государя злой умысел сотворен и его извести душегубы ядом намерены. На тебя, кстати, похож был чем-то святой. Ну я проснулся, помолился о государе нашем, подумал: «Приснится же ужас такой!» А опосля тебя вспомнил. Тебе ведь, когда мы первый раз с побратимами убивцев перехватили, к государю посланных, — тебе ведь тогда это тоже во сне намедни привиделось?
— Да, — подтвердил Зверев свою давнишнюю легенду.
— От и я подумал: «А вдруг вещий сон-то?». А ну и впрямь извести Иоанна Васильевича кто-то желает? Поднял я тогда дворню всю свою, велел снедь всяческую готовить. А перед рассветом в Кремль примчался, во дворец царский. Государю велел подать то, что с собой привезено, а что стряпухами и поварами тамошними сготовлено, велел им же и съесть. Они все сожрали безропотно, без страха — ни един не отказался. Я тогда, помнится, посмеялся над домыслами своими. Ну мало ли чего причудится человеку? Однако дело свое до конца довести решил и повелел всех слуг, что при кухне состоят, в избу разбойную доставить для дознания. Ну постращал их дыбой и кнутом катовским, щипцы раскаленные под нос совал, молотком стучал рядом с пальцами. Велел отвечать, не приступал ли кто к ним с посулами злыми, не лезли ли на кухню люди неведомые, не подсыпал ли кто в пряности зелья непонятного.
— И? — остановился Андрей.
— Ничего, — развел руками дьяк. — Все божились, что безгрешны руками и помыслами и за другими ничего недоброго не замечали.
— Значит, сон-то был не вещий?
— Вещий, — опять пошел вперед боярин. — Поутру из полусотни кухарок половина преставилась. Ежели точно — три мужика и двадцать шесть баб. Отравлена была еда-то, получается. Да так, чтобы не сразу сразить Иоанна Васильевича, от отравителя подозрение отвести. Мало ли чего он за день откушать бы еще успел.
— Так кто был предателем подосланным?
— В могиле он ужо лежит. Без отпевания. Ибо руки на себя наложил, разоблачения убоявшись.
— Короче, ты его упустил, — подвел итог князь. — Ты не голову гидре срубил, ты одно из щупалец оттяпал. А их у твари тысячи, может статься, имеются. И пока до головы не доберемся, любое из них шип отравленный может всадить. Как добраться до хозяина, коли исполнителей убивать, Иван Юрьевич?
— Ты меня, друже, ремеслу не учи, — сурово отрезал дьяк. — Я об том и без тебя понимаю. Да как же его среди полусотни враз угадаешь? Вот отказался бы есть — тогда да. Главное — государя уберечь удалось. Гидру же твою словим, дай только срок.
— И как государь наш? Как чувствует себя, чем занимается? Здоров ли?
— Здоров, княже, не беспокойся, — махнув рукой, горестно вздохнул боярин.
— Чего так тяжко? — рассмеялся Зверев. — Здоров — значит, все хорошо.
— К делам государственный отрок сей никак приобщаться не желает. Поначалу, как с племянницей моей повенчался, все стихи писал, музыку для нее сочинял, службы церковные.[12] Опосля чуток успокоился в страсти своей и в письмах плачевных, жалобах весь зарылся. Каждый извет разбирает, ровно приказчик поместный, а дела стоят. В Польше вон Сигизмунд старый душу дьяволу в когти отдал. Молодой же, новый король, Август — дурак и бабник, ни о чем не думает, токмо подолы девкам по дворцу задирает. Вот сейчас бы и ударить по ней, по Польше-то… А может, и не стоит. Не тронь говно, оно и не воняет. На рубежах закатных спокойно стало, пусть люди от войн и черной нечисти отдохнут, детей подрастят, хлеба наедятся вдосталь. Так ведь и в Дании смута, и в неметчине. У нас же сила в кулаке. Отчего бы не встряхнуть схизматиков за шиворот хорошенько, не научить слову Божьему?
Наш современник, Егор Вожников, по своей собственной воле вдруг оказался в 1409 году. Возглавив ватагу ушкуйников – речных пиратов, – он не только сумел неплохо устроиться в средневековой Руси, но и нашел любимую женщину Елену, да не какую-нибудь, а княжну! Именно она подтолкнула Егора к мысли, что пора ему самому становиться князем. Однако иные удельные владыки не желают признавать в нем равного, а великий князь Василий угрожает повесить за самозванство, словно обычного татя. А еще на пути Егора стоит коварная Орда, где старый эмир Едигей – давний враг Руси – по-прежнему сажает на трон угодных ему ханов.
Он пришел из нашего мира… Его называли… ВЕДУН!Как долго проживет человек, если встретит оборотня? А если двоих оборотней? Пусть ты даже опытный охотник на нечисть земную, но оказаться в деревне, населенной одними только оборотнями, не самое безопасное приключение. Особенно, когда узнаешь, что ты пришел сюда не как победитель, а как жертва, приготовленная на заклание. И если тебя считают героем торжества — это еще не значит, что после праздника ты останешься в живых.
Обычная загородная тусовка различных клубов по «реконструкции» истории. На большой поляне разместился зоопарк из шатров крестносцев, вигвамов индейцев… да много кого еще. Здесь и новые русские, и менты, и инженеры, и студенты. Но, как всегда «вдруг», произошло Нечто и все оказались на той же поляне среди безлюдных болот и лесов будущего Питера. Пути выживания в новом для них мире для клубных сообществ быстро расходятся… А жить надо и это, как оказалось, очень не просто.
Общий наркоз стал для Андрея Зверева воротами и иной мир. Придя в себя, он обнаруживает, что находится в боярском имении недалеко от Великих Лук и что здесь все считают его сыном боярина Павла Лисьина. После недолгой растерянности он пытается применить свои знания человека двадцать первого века, дабы снискать славу и известность.Но вскоре Андрей узнает, что провалился в прошлое не по прихоти природы, а стараниями нелюдимого волхва Лютобора, живущего на ближнем болоте. Андрей требует от колдуна вернуть его обратно в будущее.Если бы он знал, к чему приведет это пожелание!
Прикосновение богини Мары убивает…Ведуну, пожелавшему заключить эту прекрасную повелительницу смерти в свои объятия, сперва нужно добраться до легендарной «Голубиной книги», хранящей всю мудрость Славянского мира, и узнать, как можно уберечься от чар жестокой богини. Чтобы потом, без помех, отыскать вход в мир мертвых. Даже для Олега Середина, волею судьбы оказавшегося в Древней Руси, это не самая простая задача…
Самый легкий способ разбогатеть — это найти клад. Но мало кто помнит, что клады никогда просто так не кладутся в землю. Их охраняют страшные заклятия и древние руны, несущие гибель всякому, кто протянет руку к чужому добру. Андрей Зверев хотел найти золото — а вместо этого столкнулся с гневом могучего колдуна, через века пронесшего ненависть и к потомкам новгородского князя, и ко всему русскому вообще.
Меня пытаются убить и съесть пять раз в день. Лишь умение вовремя разнести полдворца и особый дар спасали мне жизнь и честь! Иногда красивые глаза тоже помогали избежать дипломатического скандала. Но опыт подсказывает, что лучше бить чемоданом. Сегодня я собираю информацию про принца оборотней и проверяю его на склонность к изменам. Потом предоставляю полный отчет о короле эльфов. Чуть позже проверяю стрессоустойчивость разъяренного дракона. У официальной королевской «развратницы» очень «потный» график. Меня даже посвящали в рыцари и обещали оплатить торжественные похороны.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
В середине далекого XVI века Андрей Зверев решил предвосхитить победы Петра I и укрепить Россию на балтийском побережье: освободить Прибалтику от власти ордена и папских епископов, дать народам свободу, а Руси — доступ к знаменитым портам Лифляндии. Замысел важный, достойный и почетный, хотя ясно, что за его осуществление многим русским ратникам придется заплатить своими жизнями.Зеркало Велеса предупредило князя, что одним из погибших окажется он сам. Однако судьба не довольствуется простым предсказанием смерти и вынуждает Андрея Зверева, князя Сакульского по праву владения, единолично, во главе всего лишь полусотни холопов, напасть на непобедимую Османскую Империю.
Шестидесятые годы шестнадцатого века. На Руси введена опричнина, против царя плетутся многочисленные заговоры, знатные роды враждуют друг против друга и своего государя, в стране царит раздробленность и смута на грани гражданской войны. В это самое время самая могучая из держав мира и решила прибрать русские земли к своим рукам. Грядет Битва веков, которая определит будущее Руси и всего остального мира. Но об этом знает только Андрей Зверев, князь Сакульский по праву владения, способный через зеркало Белеса заглянуть в грядущее.
Уловка некроманта Белурга вынудила Андрея Зверева ехать домой, в Великие Луки, не привычной дорогой, а через Дорогобуж, узкими проселками через дремучие леса, что раскинулись между Смоленским трактом и Пуповским шляхом. Здесь, вдали от проторенных путей, он и столкнется со всадниками ночи — храбрыми и бессмертными воинами, сумевшими разгромить немало врагов, превосходящих их и силой и количеством. Одним из таких врагов для них старанием злого колдуна отныне стал князь Сакульский.Со всадниками ночи невозможно управиться простому смертному человеку.
Вместе с княжеским званием Андрей получает имение на Сакульском погосте, на берегу Ладожского озера. Увы, его имение оказывается на пути шведских войск, рвущихся к Валаамскому монастырю. Из Новгорода же вместо помощи приходит предложение участвовать в заговоре против Ивана Грозного: князь Владимир Старицкий принял переселенца с южного порубежья за литовского сторонника. Выбор непрост: то ли вернуться в свой уютный двадцать первый век, то ли сражаться насмерть против сотен врагов в одном из самых глухих уголков еще совсем маленькой Руси.