Повелитель Рун. Том 2 - [72]
Шли секунды, но ничего не происходило. Дорен закрыл глаза и глубоко вздохнул.
— Это твой выбор. Готовься провести следующие несколько тысячелетий на дне самого глубокого оврага, который я только смогу найти, — он крепко сжал кулаки.
Однако в этот же самый момент, слабое тепло растеклось по его груди, и в воздухе прямо перед ним возникла таинственная шкатулка, которую он не видел уже целых два месяца.
«Значит у неё все-таки есть разум, и она меня прекрасно понимает.»
Юноша кивнул про себя. Его гневная тирада отчасти и была направлена на то, чтобы выяснить это. Впрочем, это вовсе не значило, что он действительно блефовал. По его мнению, ему определенно было бы лучше избавиться от артефакта, если бы он и дальше вел себя так же своенравно. Дорен был абсолютно готов пойти на вынужденную жертву, даже если бы ему пришлось заплатить за это страшную цену.
— Надо же, как неожиданно, — парень хмыкнул, — только просто показаться мне на глаза недостаточно.
Артефакт резко задрожал, но всего через пару секунд, снова успокоился.
«Испытывает эмоции значит? Передо мной бесполезно показывать свой характер.»
Дорен сложил руки на груди и пристально, не мигая, уставился на шкатулку. Прошло еще секунд десять полного бездействия, и над поверхностью мистического предмета внезапно вспыхнули символы.
— Это… Барьер? Нет, погоди-ка, он выглядит слегка по-другому, — юноша впился глазами в руну, повисшую в воздухе.
Эта версия руны барьера отличалась как от базовой, так и от архаичной версии.
«Линии слегка другие, распределение маны чуть тоньше, несколько изменений здесь и там, и она воспринимается уже совсем иначе. Что же это получается?»
Перед ним определенно не была та самая удивительная изменчивая руна. Однако, даже несмотря на это, эта версия на сто процентов была лучше и эффективнее чем те варианты, о которых ему было известно.
«Выглядит как улучшенная версия базовой руны. Что шкатулка пытается мне сказать? Что я не мог добиться успеха из-за недостатков самого символа?»
Дорен попытался воспроизвести этот новый барьер самостоятельно, и всего через несколько попыток ему это удалось. Он сразу же почувствовал, как выросла эффективность этого заклятья, да, его начертание стало сложнее, но не настолько, чтобы это стало серьезной проблемой.
Шкатулка продолжала терпеливо висеть в воздухе, словно наблюдая за действиями юноши. Дорен еще какое-то время отрабатывал движения, а потом решил, что настало время для попытки трансформации.
Сосредоточившись, он закрыл глаза, и представил в своей голове руну барьера, её особенности и эффекты. Перчатка на его левой руке слегка «расплылась», теряя четкость, а потом снова сфокусировалась. На тыльной стороне красовался только что выученный юношей символ.
«Ничего?»
Поначалу он не почувствовал разницы, и подумал, что это очередная неудача. Но затем Дорен решил послать в руну немного маны. Символ тут же засветился, и юношу окутал тонкий защитный слой.
— Работает, — несмотря на свой невозмутимый вид, с плеч юноши словно свалился гигантский камень. — Он перевел взгляд на парящую шкатулку. — Я составлю руническую схему. А твоя задача, раз ты такая умная, показать, что в этих рунах будет не так.
Артефакт снова затрясся.
— Это больше тебе надо. Я уверен в своих силах, и знаю, что смогу достичь много. Но я не могу бороться с непреодолимыми обстоятельствами. Если королевство охватит война, не уверен, что смогу выжить. Думаешь, что сможешь найти владельца получше? Удачи в поисках, может где-то через десять тысяч лет, ты осознаешь, как сильно ошибалась.
Шкатулка затряслась сильнее.
— Что, уже совсем не скрываешь свой интеллект? Я говорю, что, если ты не поможешь, все легко может закончится плачевно. Состояние моего тела тебе, наверное, известно даже лучше, чем мне. У меня нет лишнего времени и желания тратить недели или месяцы на то, что можно сделать за час после пары советов с твоей стороны.
Артефакт медленно успокоился, а Дорен, внезапно, словно вживую услышал недовольный выдох. Шкатулка засветилась, и медленно вернулась на свое привычное место в его груди.
— Я так понимаю, это значит да, — юноша довольно кивнул, наконец-то дело сдвинулось с мертвой точки.
Во внешнем мире был уже вечер, и парень услышал, как в его животе заурчало.
«Ладно, пора как следует подкрепиться, кажется сегодня у меня будет бессонная ночь.»
К счастью, на этот случай, ему было достаточно съесть всего один фрукт Трудолюбия, чтобы не чувствовать усталости.
Когда Дорен вернулся к дому, Эрин уже вовсю суетилась на их открытой кухне. Из закрытых кастрюль и сковородок во все стороны распространялся аппетитный аромат.
— А ты говоришь, что в ресторане готовят лучше, у меня от одного запаха уже живот сводит судорогой, — юноша рассмеялся.
— О, ты уже закончил? — девочка повернулась к нему, — я надеюсь тебе понравится, я попробовала кое-что новенькое.
— Жду с нетерпением. Помощь нужна? — парень подошел поближе.
— Нет, спасибо, — она покачала головой. — Кстати, несмотря на то что магия сохраняет продукты гораздо лучше, нам нужно пополнить запасы. У нас осталось очень мало всего.
— Не знаю, есть ли в этом особый смысл, в конце концов мы сможем посещать поляну гораздо реже.
Перерождение в другом мире - это совсем не весело.Что ты сделаешь, если поймешь, что каждая новая жизнь обязана закончиться твоей мучительной смертью?Перерождайся. Умирай. Перерождайся. Умирай. Сойдешь ли ты с ума? Когда все закончится, что сделаешь? Найдешь ли ты того кто обрек тебя на Проклятье? Отомстишь? Заживешь мирной жизнью? Или утопишь тысячи миров в крови?
Роман для поклонников «Цирцеи» Мадлен Миллер, который переосмысливает скандинавскую мифологию и рассказывает современным читателям вечную историю любви, надежды и потерь. История Ангербоды начинается там, где большинство историй о ведьмах заканчивается: на костре. За отказ открыть ему знания о будущем бог Один решает сжечь непокорную ведьму. С трудом выжив, израненная и обессиленная Ангербода скрывается в безлюдных лесах… где встречает легендарного трикстера Локи. Их отношения рождаются с недоверия, но перерастают в любовь.
Сэл Какофония – изгнанница и бунтарка – разрушает все, что любит. Она теряет любимого человека, сжигает за собой мосты и города. Зато у бесстрашной девушки есть магическое оружие и миссия, оправдывающая ее скитания: месть тем, кто украл силу и счастье Сэл. Чтобы добраться до них, ассасину нужны Десять железных стрел. Она решается на дерзкое ограбление, и некий таинственный покровитель готов ей в этом помочь… Возможно, повергнув своих врагов, Сэл спасет мир – или превратит его в пепел. Книга содержит нецензурную брань.
Вернувшись домой после службы в армии, Глеб Савёлов занялся любимым делом — вместе с друзьями он создал спортивно-туристический клуб «Искатель». Ребята организовывали походы в аномальные зоны, активно их исследовали в поисках мифической точки перехода. Познакомившись на международной конференции с профессором из Англии, ребята договорились о совместном походе. С этого момента их жизнь наполнилась необъяснимыми событиями и мистикой. Искатели начинают подозревать, что профессор не тот за кого себя выдаёт, а он, тем временем, неожиданно и совершенно незаметно начинает руководить экспедицией.
Венеция. XIX век. После мнимого предательства Северина крепкий союз распался. Владея лишь частью информации и подсказками, команда прокладывает путь через шумную и магическую Италию. Тем временем Северину необходимо отыскать карту, которая приведет его в храм на Чумном острове, где он сыграет на Божественной лире и завладеет силой богов. В запасе есть всего десять дней, за которые все загадки должны быть разгаданы, иначе Лайлу будет уже не спасти. Северину и его союзникам предстоит столкнуться с трудностями на пути к острову, побывать на смертельном венецианском маскараде и ступить на земли храма.
После предательства Бастиана Тремблэя и похищения части души Эбигейл едва ли способна противостоять новым опасностям. Девушке предстоит открыть в себе невероятные силы и научиться ими управлять, прежде чем доверие к окружающим будет окончательно подорвано, а ее жизнь окажется на волоске. Когда прошлое неожиданно настигает ее и братьев Тремблэй, Эбигейл должна сделать непростой выбор, и на этот раз права на ошибку у нее не будет, она должна помнить: никому нельзя доверять.