Повелитель пчел - [9]

— Когда заедешь в следующий раз? На будущей неделе? Или дела какие, и позже увидимся?

— Да не знаю пока, дай в себя прийти. Созвонимся тогда. О, а вот и машина. Давай, никого не бойся. Береги себя.

Дверь автомобиля хлопнула, на земле дымился скуренный наполовину окурок, Риа сделала последнюю затяжку, и помахала вслед отъезжающему такси.

— И ты себя береги, Ален. — Сказала она уже про себя и, повернувшись, зашагала к подъезду.

4. Спина

Пчеловод крутил педали, велосипед набирал скорость. Нужно успеть добраться домой до темноты. Эта история с осами немного сдвинула график запланированных работ, а ведь пчелкам уже пора спать. «Хорошо, что я куртку одел, — думал он. — Холодает. Так ведь и простыть не долго! Мед он конечно целебный, даже если его есть каждое утро, но искушать судьбу будет лишним. Поэтому даже легкая ветровка спасет мое великолепное, тренированное тело от возможного переохлаждения». А если это любимая, серая с грязно-желтыми полосками курточка, с которой связано много приятных воспоминаний, то путешествие будет приятно вдвойне.

Его трудолюбивые друзья отчасти сидели на спине, отчасти летели неподалеку. Он чувствовал, что насекомые стали какими-то медленными, вялыми. Устали, наверное, спать хотят, да и прохладно стало как то, ну ничего, сейчас приедем и по домам. Вы к себе, я к себе. Он, конечно, заметил что, что-то изменилось, но не мог понять что. Приехав, закатил велик в сарай, там же повесил куртку, бросил на верстак гвозди, только что купленные в магазине, и пошел спать. Какая-то усталость наваливалась на плечи, ощущалась та же вялость, как и у пчел. Наверное, стресс — думал он, проваливаясь в глубокий сон.

Снилась, какая-то чушь про заразу, которую он подхватил, где-то, из-за этого он вначале руку потерял, потом ногу, а болезнь продолжала распространяться, и скоро последствия могли стать необратимыми. Но он принял чудодейственную сыворотку, которую ему продал какой-то долговязый доктор с бородкой, и в очках без оправы, а вместо утраченных частей тела смастерил протезы. Правда, так и не научился ими пользоваться, они его не слушались, зато выглядели довольно угрожающе.

Проснулся не выспавшимся, голодным, и с плохим настроением, будто что-то болит внутри, или какое неудобство, а в чем причина, неизвестно. Позавтракал, без аппетита, «Ну, — думает. — Сейчас пойду в сарай. Там за работой и настроение придет в норму, а потом видно будет». Вышел из дома, постоял на крыльце, вернулся обратно. «Зачем вернулся? — не мог понять. Быстрым шагом пошел в сарай, в голове каша… овсяная. Нет, совсем ничего не соображаю, будто что-то забыл, или не одел, или чего-то не хватает… Он огляделся по сторонам, прислушался, затаился и покрутил головой. Слышно было, как хрустят шейные позвонки, но шума, к которому он уже привык, не было. Так, где же вы? Маленькие помощники. Хуже всего, что он не только их не слышал, но и не чувствовал. Почти. По сравнению с тем количеством, витавшим обычно рядом с ним, несколько пчелок, которые кружились где то на огороде, те, которые занимались обычной своей работой, были замечены не сразу. Паренек выскочил во двор, и мысленно позвал их. Они не заставили себя долго ждать, и тут же прилетели, но приближаться не стали, будто бы от их хозяина не очень хорошо пахло. Он собрался и позвал остальных пчел, спустя какое-то время возле него их кружилось около десятка. Остальных не было.

— Где? Кто?

— Да нет, КТО тут не причем. Надо выяснить, ЧТО случилось. Вернемся к вчерашнему дню. Мы вместе работали, потом я поехал в магазин, потом битва с осами.

— Может эти пираты чем-то им навредили? Но чем… Покусать их не могли… Нет, что-то еще было вчера.

— А что еще было? Путь домой, пчелы рядом, уже какие-то не такие. Точно, замерзли, наверное. Вчера же прохладно было.

Во время мысленных рассуждений молодой пасечник не стоял на месте, а сделал несколько кругов по двору, и забрел в сарай. Мысленный диалог запнулся, от того что взгляд упал на куртку, висевшую на топоре, воткнутом в бревно. Оно использовалось как держатель для инструмента, и стояло посреди сарая, подпирая центральную балку потолочного перекрытия. Спина куртки была не серо-желтая, а блестяще-черная. В голове крутился рой мыслей, больше напоминающий бурю эмоций. Подчиняясь больше любопытству и желанию рассмотреть то, во что он, вчера вляпался, чем рассудительности и здравомыслию, он приближался к непонятной субстанции, налипшей на куртку. Шаг, еще один, вот уже видно, что черная масса состоит из каких-то капелек. Еще шаг — нет, не капельки, какие-то жуки. Снова движение вперед — жуки с крыльями. Мозг давал подсказки, но рассудок отказывался верить. Что это за такие большие муравьи с крылышками… Не, не муравьи. Глаза разглядели закопченные пчелиные маленькие тела. Тельца. Тысячи. Ресницы моргнули, и глаза увидели кучу таких же под столбом, целую гору. В воображении всплыла картина известного художника «Апофеоз войны», но вместо черепов тут была другая гора тел. Вроде как обожженных, но крылья целые.

— Но почему? Как так случилось? Я ж вроде ничего плохого не делал.