Повелитель Островов - [203]

В дверном проеме показалась пара личей. Один держал копье, другой — ржавую алебарду, обагренную кровью. В окна ломились новые и новые скелетообразные твари. В воздухе стояла вонь, как на гниющих болотах.

Личи наступали с оружием наизготовку. Они были мертвецами, невосприимчивыми к магии Илны.

17

— Гаррик! — закричала Илна, впадая в панику. Она боялась за этого юношу так, как никогда не боялась за саму себя. Личи нападали со всех сторон, сквозь полупрозрачную плоть на их лицах проступали костяные улыбки.

В подобных критических ситуациях девушка вспоминала не о ноже который она сохранила со времен Барки, хотя тот — острый, как солнечный луч, так и покоился в костяных ножнах.

Нет, оружием Илны был аркан, именно с ним она пошла бы в свой последний бой.

Вот и сейчас девушка сорвала накидку с плеч, скрутила ее в веревку — легкую, как паутина, и столь же прочную.

А Гаррик, сбросив с себя чары, двигался с небывалой легкостью и быстротой.

Он обнажил меч одним эффектным движением: в правой руке эфес меча, в левой — наконечник ножен. Тем же движением он умудрился разрубить пополам череп лича, ввалившегося в ближайшее окно.

Тут же, волчком развернувшись на месте, ножнами блокировал удар топора, а другой рукой обезглавил следующего лича с алебардой. Удар был столь стремителен, что закончился в глазнице следующего мертвяка, наступавшего с топором, еще до того, как погасли искры от столкновения с ножнами.

Скрестив руки и мгновенно разведя их обратно, Илна поймала в импровизированную петлю меч следующего лича. Поймала и держала: старое лезвие слишком проржавело, чтоб разрубить шелковые нити. Хозяин меча отчаянно дергал его, пытаясь освободить из плена, но тут Гаррик мощным ударом сверху расколол его череп, как яичную скорлупу, и прекратил эту напрасную борьбу.

После этого он лицом к лицу схватился с копьеносцем — столкновение происходило слишком близко, чтоб можно было пустить копье в ход, и закончилось победным ударом набалдашника меча. Попутно Гаррик наотмашь рубанул двоих личей, скользящим движением располовинив их мертвые тела.

Разящий меч в руке юноши поспевал, казалось, одновременно повсюду, разбрызгивая по стенам и потолку желеобразную плоть мертвяков. У некоторых кости рассыпались подобно сгнившим корягам, у других — раскалывались, выплескивая желтоватый костный мозг.

Изначально в комнату ввалилась по меньшей мере дюжина личей. Сейчас на ногах осталось всего двое. Зато эти напирали с безразличием катящегося бревна. Гаррик ударил понизу, метя под ромбовидный щит, которым прикрывался один из нападавших. Возвратным движением меча проткнул грудную клетку его соседа.

Илна подобрала с полу топор и размозжила череп личу с только что перерубленными в коленях ногами. Затем добила того, что лежа с рассеченным тазом, продолжал молотить ржавым мечом.

Гаррик обернулся. Теперь, когда дело было сделано, тело его обмякло от внезапно навалившейся усталости, лицо приобрело сероватый оттенок. Смердящие ошметки мертвой плоти темнели на глазах, сворачивались и скатывались по груди и рукам Гаррика, падая на пол.

— Гаррик! — Девушка тоже почувствовала приступ слабости. Ее накидка валялась тут же, намотанная на меч лича и намокшая в разлагающейся субстанции.

Юноша поднял глаза на звук знакомого голоса. На губах начала расплываться улыбка. Но она тут же застыла, погашенная выражением ужаса и омерзения на лице. В порыве мгновенного прозрения Илна увидела себя самое в зеркале гарриковых глаз: ее туника была вся забрызгана отвратительной плотью мертвяков. На уровне талии она оказалась разорванной в клочья — чей-то удар рассек материю, пощадив плоть… Илна даже не заметила, когда это произошло.

А позади нее высилось дерево с шершавой белесой корой. Его ветви, уходившие своими окончаниями в глазницы девушки, охватывали ее тело, как кокон окутывает незрячую беззащитную личинку. Ствол дерева и ветви колыхались, и это выглядело еще омерзительнее конвульсий мертвой плоти, разбросанной по комнате.

Илна пронзительно закричала. Она попыталась оторвать сросшиеся с ней ветви, но с таким же успехом могла бороться с дверным косяком.

Гаррик шагнул вперед, обеими руками сжимая эфес меча. На лице его застыла холодная решимость дровосека, который безошибочным ударом свалил не одно дерево. Лезвие меча со всего размаху вошло в ствол как раз там, где начинали расти змеящиеся ветви.

Со страшным криком агонизирующей ярости вселенная раскололась надвое. Между Илной и Гарриком, а в его лице — всем светом разверзлась серая пропасть, и девушка соскользнула в эту зияющую бездну.

Но это было избавлением. Теперь Илна ос-Кенсет освободилась — впервые с того момента, как шагнула в светящийся портал на кладбище Каркозы. Душа ее тихо и благодарно улыбалась.

18

Постель была из стеклянных волокон, которые мягко пружинили под весом Кашела. Она дарила комфорт, как никакая перьевая перина. Юноша на мгновение расслабился, окунулся в эту роскошь, хотя внутренний голос понукал его, заставляя проснуться.

Наконец Кашел открыл глаза. Солнце огромным красным куполом высилось над западным горизонтом. На летнем небе теснились облака, испещренные разноцветными полосками — багровыми, лиловыми и, на самом верху, золотыми. А там, где над лесом поднимались хрустальные городские башни, они расцвечивались всеми цветами радуги.