Повелитель Ночи - [30]

— Что такое? — спросил Каустус, переплетая пальцы.

Его характерное лицо сегодня было вновь скрыто зеркальной маской, подчеркиваемой роскошной красной мантией с изящными лентами. Мита встретила свое собственное отражение и гордо вздернула подбородок.

— С наказанием, инквизитор, — решительно произнесла она. — Я дважды вас подвела. Пошла против приказов. Ответственна за смерть двадцати одного префекта, лояльного к Императору. Поэтому у меня нет желания ожидать назначения надлежащего мне нака...

— Сержант Варитенс сказал мне, что вы опознали убийцу.

Приготовленная дерзость умерла у Миты во рту.

— Что?!

Каустус наклонился вперед:

— Он рассказал о закованном в броню воине, дознаватель. Ему показалось, что это существо... Как же он там точно выразился?.. Живое богохульство, вот как!

Что-то похожее на чувство триумфа зашевелилось в животе Миты.

— И... что с того, милорд?

— А что вы скажете об этом, дознаватель?

Мита глянула на Вариитенса, ища признаки подвоха. Но тот, с выражением детской невинности на лице, упорно смотрел на носки ботинок. Из его рта на пол тянулась длинная ниточка слюны, словно дамоклов меч, разрубающий ее крохотный кусочек победы. Сердце Миты замерло.

— Как вы можете заметить, — добавил Каустус, прежде чем она смогла ответить,— этот добрый сержант потребовал некоторою успокоения. Он был слишком многоречив, бедное животное...

— Он под действием наркотика?

Глаза Каустуса замерцали в узких щелях маски.

— Не совсем. Мы подумали, что лучше всего очистить его разум, его и выжившего пилота-водителя, используя... — инквизитор задумчиво помахал рукой, — используя постоянный метод.

Лоботомия. С какой безнаказанностью инквизитор мог стирать любые мысли и воспоминания человека!

— Это станет и моей судьбой, милорд? — нахмурилась Мита, стараясь подавить растущую злость. — И Винта? Наши умы разложат на кусочки лишь потому, что вы боитесь поверить правде?

На миг воцарилась тишина.

Каустус рванулся с места быстрее, чем мог заметить глаз Миты, она услышала лишь свист воздуха и увидела, как пол рванулся прямо на нее. Щеку обжигала боль. Когда разноцветные круги перестали плавать у нее перед глазами, Мита поняла, что инквизитор стоит над ней и что он только что ее ударил.

Слишком много для собранного и хладнокровного инквизитора Каустуса.

— Ваша дерзость закончится здесь, дознаватель, — произнес Каустас, переводя дух. — И если я пожелаю, я могу применить и более страшные методы, чем простая лоботомия. Это — ваше последнее предупреждение.

— Но... почему?..

— Почему я стер память у сержанта и водителя? Включите же мозг, дитя! Если то, что они говорят и что подтверждаете вы, — правда, то заражение уже произошло!

— Значит, вы мне верите...

— Я не допущу паники или распространения слухов, ясно? Это ограниченные повреждения, дознаватель. Будьте счастливы, что я считаю вас способной сохранить тайну. — Каустус вернулся на свое место и уже спокойно добавил: — И да, я вам верю.

Мита, шатаясь, встала, у нее кружилась голова. Такие нетипичные для инквизитора поступки вызвали хор удивленных мыслей свиты, потому девушка постаралась приглушить псионический шум.

— Значит, так. — Каустус вновь задумчиво переплел пальцы. — Скажите мне, какой из видов разложения так упорно отвлекает меня от Святой Работы? — Скука в его голосе была явно наигранной. — Культ Темных Сил? Может быть, мутанты и животные? Или развращенные аристократы, которые ради острых ощущений убивают в подулье? Инквизитор скрестил руки на груди — Говорите, дитя. Я должен узнать имя организатора этого... беспорядка.

Мита Эшин распрямила плечи:

— Это предатель-космодесантник, милорд. Зал загудел.

Свита разразилась фонтаном молитвенных возгласов и комментариев. Преобладали гнев и недоверие.

Каустус оставался недвижим, только Мита, внимательно наблюдавшая за его реакцией, заметила, как побелели суставы пальцев и как напряглась спина.

Глаза инквизитора пожирали ее.

— Это невозможно! — Командующий Ородай стал первым, кто облек общую ярость в слова.

Он поднялся и гневно выставил палец. Яд его голоса поразил даже Миту.

— Я не собираюсь это слушать! — начал бушевать он, размахивая руками. — Никакой дерьмовый демон варпа никогда не появлялся в моем городе, поэтому я не верю бредням ненормальной ведьмы, которая...

— Это был не демон! — прервала его Мита, повышая голос. — Это космодесантник, глупец вы этакий! Один из наших собственных, только отринувший свет! И он в сотни раз хитрей, чем любой демон!

— Это невыносимо! — прорычал Ородай, повернувшись к Каустусу и горя лихорадочным румянцем. — Мы что, должны слушать эту ересь весь день?! А ты, невоспитанная девчонка, заткнись, пока я сам не заткнул тебя!

Ородай схватился за кобуру. Сердце Миты подпрыгнуло.

В тумане ее сверхчувств разум Ородая с стал черно-красным, помеченным отвратительным знаком смертельного намерения. Мита отшатнулась, вскинув руки. Ее глаза следили за каждым миллиметром движения кисти командующего, видели каждый сантиметр медленного подъема оружия, словно ведя финальный отсчет перед вечной тьмой ночи.

— Осторожнее, Ородай.

Голос, казалось, пришел издалека. Мита ощутила, как смерть прошла мимо, но, видимо, миновала вечность, прежде чем она смогла отвести взгляд от оружия Ородая и сфокусироваться на острие меча, плотно прижатом к шее командующего.