Повелитель молний - [24]

Дома по вечерам он поздно засиживался за чтением сочинений великих химиков и физиков, делая заметки в записной книжке, а днем старался повторять в лаборатории важнейшие из экспериментов, о которых читал, Майкл с юных лет питал отвращение к полузнанию, А знать для него значило: увидеть, измерить, взвесить. Руководствуясь постоянным стремлением все самому проверить, Фарадей задумал в конце января 1823 года повторить одну из старых химических работ Дэви.

…Вскоре после открытия хлора было установлено, что хлорный газ растворяется в воде. Если такой водный раствор постепенно охлаждать, жидкость начинает постепенно густеть и из нее выпадают хлопья какого-то желтоватого снега. Химики принимали эти хлопья за отвердевший хлор. Однако Дэви еще в 1810 году обнаружил, что это вовсе не чистый хлор, а гидрат хлора, то есть химическое соединение молекул хлора с молекулами воды.

Вот этот результат Фарадей и хотел проверить, несколько изменив ход старого опыта своего учителя. Работа удалась и вполне подтвердила выводы великого химика.

Когда однажды сэр Гемфри, по заведенному обычаю, стал расспрашивать своего ассистента о его занятиях, Майкл сообщил ему об опыте с хлором.

— Охота вам повторять сделанное, дорогой Фарадей! — отозвался Дэви, который был в хорошем настроении. — Вы достаточно зрелы для самостоятельной работы. Попробуйте лучше нагревать гидрат хлора при повышенном давлении, меняя и разнообразя физические условия. Этого еще никто не делал. Могут получиться любопытные результаты. Как это сделать, вы придумаете. Вы ведь мастер на такие дела.

В десятых числах марта, выбрав свободное время, Майкл приступил к опытам. Гидрат хлора он ввел в прочную стеклянную трубку, отверстие которой затем запаял. Трубку он поставил на огонь.

Фарадей был и смел и осторожен. Как истинный химик, он ничего не боялся, но ко всякому малоисследованному веществу относился с недоверием. Поэтому на случай взрыва он защитил глаза предохранительными очками. Но вещество в трубке на огне вело себя не слишком бурно. Вскоре желтые хлопья гидрата хлора стали таять, и вся трубка наполнилась густыми желтыми парами. Осторожно охладив трубку, Фарадей убедился, что в ней теперь находятся две жидкости: снизу — прозрачная, бесцветная, как вода, а над ней — другая, желтоватая и на вид маслянистая. Майкл отложил на время трубку и занялся другим срочным делом: начал подготавливать приборы для вечерней лекции Дэви.

В это время в лабораторию вошел доктор Парис, приятель Дэви и его будущий биограф. Узнав, что сэра Гемфри нет в лаборатории, он подошел к рабочему столу Фарадея и, заинтересовавшись содержанием трубки, попросил объяснения.

Фарадей кратко изложил ему ход своего опыта.

— Откуда же взялось это маслянистое вещество? — недоуменно пожал плечами Парис.

— Не знаю, сэр. Это еще требует выяснения, — скромно ответил Майкл.

— Не моете ли вы плохо посуду перед опытами? — пренебрежительно заметил важный гость. — Иначе откуда бы в трубке взялось масло?

Майкл вспыхнул от обиды, но промолчал.

Вечером, освободившись после лекции, Фарадей вернулся в лабораторию. «Надо, в самом деле, выяснить, что это за странное маслянистое вещество», — подумал Майкл и стал вскрывать трубку, намереваясь произвести анализ обеих жидкостей. Но лишь только он надрезал напильником запаянную верхушку трубки, раздался взрыв. Верхушка у трубки отлетела, а загадочное маслянистое вещество исчезло. На дне оказалась одна бесцветная жидкость — вода. Зато по лаборатории распространился резкий запах хлора.

Оправившись от неожиданности происшедшего, Майкл сообразил, что произошло. Нагретый хлорный газ стремился расшириться, но, встречая сопротивление в тесном объеме запаянной трубки, из которой не мог вырваться, оказался под сильным давлением. Поэтому при охлаждении часть газа сгустилась, перейдя в жидкое состояние. Когда трубка открылась, повышенное давление в ней исчезло, а жидкий хлор мгновенно испарился, опять превратившись в газ. Это мгновенное испарение и вызвало взрыв.

Так было произведено важнейшее открытие в области физики — первое сжижение газа. Не охватив еще умом всего огромного значения опыта с хлором, Майкл понял, что открыл нечто новое и весьма интересное для науки. И тут же, рядом с удовлетворением ученого, промелькнула задорная мысль: «Что-то теперь скажет доктор Парис?»

Еще не записав своего опыта в лабораторный журнал, Фарадей присел к письменному столу, быстро набросал на листке бумаги несколько слов, свернул, запечатал сургучом и положил в карман.

На другое утро доктор Парис получил с нарочным такую записку:

«Сэр! Маслянистая жидкость, которой вы вчера интересовались, оказалась не чем иным, как жидким хлором.

Преданный вам М. Фарадей».

Целых два месяца занимался Фарадей опытами по сжижению газов. Всякий поймет, что стеклянные трубки, над которыми он экспериментировал, становились, таким образом, настоящими бомбами, готовыми того и гляди взорваться. Нужно было много ловкости и бесстрашия, чтобы обращаться с этими грозными снарядами и избегать взрывов. Взрывы все-таки повторялись, но, к счастью, без особенно тяжелых последствий. В этот период Майкл писал своему приятелю: