Повелитель молний - [5]

Мальчишка против воли заинтересовался и прислушался, хотя по-прежнему глядел в изрезанные и залитые вином доски стола. Странная женщина не производила впечатления опасной и вроде не походила на уличную шлюшку. С этим племенем он уже познакомился и решил пока держаться от них подальше. Никакого удовольствия, сплошное бедствие.

Феруза прекратила раскачивать ногами, обутыми в красные сафьяновые туфельки, расшитые дешевым бисером. Киршас встревожился. Туранка Феруза слыла одной из немногих гадалок и ведуний Шадизара, которые в самом деле являлись таковыми. Она предпочитала говорить правду, редко переходя на туманный язык иносказаний.

– Ты впервые в большом городе, – девушка запустила руку в болтавшийся на поясе бархатный кошель и извлекла из него толстую стопку обтрепавшихся кусочков пергамента. С одной стороны их украшали пестрые рисунки, с другой – потускневшее изображение свившегося в кольцо дракона. Такая вещь называлась тарoк и служила для гадания, но молодой человек никогда не слышал этого названия и просто исподлобья следил, как непонятная девица ловко перемешивает картинки. – Проделал долгий путь, прежде чем попасть сюда. Впрочем, это любой заметит. Еще ты боишься…

– Я ничего не боюсь, – с неожиданным достоинством отрезал незнакомец.

– Боишься, боишься, – Феруза снова пропустила возражение мимо ушей. – До полусмерти боишься этого города и его жителей, но еще больше боишься показаться глупым или того, что кто-нибудь заметит твой страх. Кстати, – она прищурилась, – я не думаю, что ты глуп. Ты очень умный, но по своему… Ты чужак. Ой-лэ, заблудившийся чужак в чужой стране! Я бы тоже испугалась до полусмерти, доведись мне оказаться одной в совершенно незнакомом краю.

Она развернула колоду тарока в огромный веер, драконами вверх, провела над ним рукой, намереваясь вытащить карту, но внезапно передумала:

– Возьми сам! Потом не сможешь сказать, что я мошенничаю! Выбери любую, которая понравится.

– Они же все одинаковые, – недоуменно сказал юнец, и, поколебавшись, вытянул из середины веера первый попавшийся под руку клочок плотной кожи.

– Не переворачивай! – девушка азартно подалась вперед. – Сейчас проверим! Если там окажется не меч или не корабль, я… – она свела брови в одну линию, придумывая, – я угощу тебя обедом, вот! Теперь смотри!

Коричневатую поверхность перечеркивало изображение серебристого меча и двух скрещенных молний желтоватого цвета. Феруза неслышно хихикнула: иного расклада она и не предполагала. Вряд ли ему досталось что-то другое. Тарок, составленный в незапамятные времена туранскими гадателями, частенько сам определял, с каким человеком имеет дело. Ей оставалось только догадаться, что означает расположение символов, и облечь его в обычные человеческие слова. Со стороны – проще простого. Но случались дни, когда Феруза сожалела, что не избрала какое-нибудь обычное женское ремесло – вышивальщицы там или торговки. Скучновато, зато надежно и спокойно.

Кажется, сегодняшний денек выдался каким угодно, только не спокойным…

– Оружие, – она забрала карту. – Тебе приходилось убивать людей?

Кивок – без особого волнения и хвастовства, почти равнодушный.

– Я защищался. Защищал свою жизнь и честь.

– У тебя ничего нет. Только меч, – Феруза заговорила быстрыми, отрывистыми фразами, не заботясь, слушают ее или нет. Ей требовалось высказать все, что она успела увидеть и почувствовать. Избавиться от узнанного, как ее друзья избавляются от приметной краденой вещи. – Скоро ты захочешь есть. Тебе понадобятся деньги. Достать их можно только одним способом – заработать или украсть. Работы для тебя не найдется, разве что носильщиком на рынке или вышибалой в самом грязном кабаке. Для такого у тебя слишком много гордости внутри. Воровать ты не умеешь, но наверняка попробуешь. Возможно, в первый раз не попадешься. Новичкам везет. Через день, через два твое везение иссякнет. Ты здесь никого не знаешь и тебя никто не знает. Коли у тебя нет покровителя или заступника, непременно угодишь в Аль-Ронг или Мышеловку. Это местная тюрьма для мелкой рыбешки. Ой-лэ, плохое местечко! Попавшие туда быстро прощаются с жизнью. Как намек, чтобы другие на время притихли. Впрочем, имея друзей, оттуда можно сбежать. Но тебе сбежать не дадут. Знаешь, почему?

Она неожиданно протянула руку, звякнув медными браслетами, легко коснулась подбородка молодого человека, заставив его повернуть голову и хмуро взглянуть на нее.

– Ты умеешь драться, – не спросила, подтвердила гадалка. – Ты неопытен, но тем не менее… Тем, кто устраивает ночные бои, такие нужны. В этих боях есть два правила: проигравший умирает, победитель долго не живет. Не знаю, чья доля лучше: победителя или побежденного.

– Нет, – выдохнул парень быстрее, чем успел сообразить, что говорит вслух. – Нет. Еще раз все сначала – нет.

Девица посмотрела на него с отстраненным сочувствием. Для нее больше не имело значения, с кем она разговаривает. Она – всего лишь звучащие картинки тарока.

– В Садок приходят не только искатели новых бойцовых псов. Догадываешься ты или нет, но ежели тебя отмыть и покормить, получится… Получится нечто своеобразное и приятное на вид. Никто тебя никогда не увидит. Только тот, кто отдаст деньги и кто возьмет. И тот, кто однажды отыщет в канаве безымянный труп.