Повелитель эллов - [52]
— И застыли, — вздохнул Первенец. — Я ведь тоже был членом Семьи…
— Не смей произносить это проклятое слово! — выкрикнул кто-то из эллов, и мысль его клокотала. — Мы не желаем слышать проклятое слово «я»! Уходите в небытие, откуда пришли. Мы не знаем вас. Ваши голоса смущают наш покой.
— Хорошо, — печально сказал Первенец. — Мы уйдем. Мы лишь хотели помочь вам приблизиться к настоящей мудрости…
— Мудрость?! Хороша мудрость — навесить на себя имя, как зверь, стать на четвереньки и с рыком рыскать по развалинам, рыча на себе подобных. Прочь! Убирайтесь, ваша мудрость безумна. Вы вовремя ушли из Семьи, вам не место в ней. Вы не эллы, вы презренные скоты.
— Когда я вспоминал Семью, — тихо прошептал Первенец, — она всегда являлась мне теплыми объятиями братьев, а теперь она щелкает зубами. Мы уйдем, не нужно злобы…
— О, нет! — закричал Верткий. — Мы не уйдем так просто! Не надейтесь, эллы. Мы не дадим вам снова спокойно бродить, задрав к небу свои самодовольные головы. Семья, Семья! Почему вы уверены, что это только ваша Семья, мы имеем на нее такое же право, как вы.
— Не-ет! — взвыли сразу несколько голосов.
— В Семье не могут быть имена!
— В Семье нет места для «я»!
— В Семье не должно быть заразы!
— Семья это Семья.
— Мы не хотим вас!
— Вы не нужны!
— Вы опасны.
— Вы не эллы.
— Вы не имеете права входить в нашу общую мысль и тревожить ее безумными идеями, рожденными в чужих, злобных и темных мозгах.
— Э, нет! — снова бросился в бой Верткий. — Идея имени не безумна, безумна ваша безымянность. Это наши умы, осознав себя, прозрели, а ваши умы жалки и темны. И мы заставим вас понять это. Вы все получите имена, мы вколотим их в ваши головы и глотки, даже если придется для этого их размозжить. Мы выдерем вас из гнусного вашего неподвижного самодовольства…
— Верткий, не надо, — взмолился Первенец, — ты забыл, как сам страдал, когда заново родился?
— Нет, Первенец, я помню! Именно поэтому я не оставлю этих слабых, жалких эллов…
— Брат Верткий любит, чтобы все были похожи на него, — пробормотал Узкоглазый.
— А ты молчи! Ты забыл, как я кормил тебя отборным багрянцем, когда ты получил имя.
— Тихо, не ссорьтесь! — взмолился Первенец.
— Вот что они нам несут — ссоры.
— У них эта злобная свара называется мудростью.
— Они не нужны Семье.
— Пусть ссорятся и грызутся в другом месте.
— Пусть рычат в лесу, вспоминая свои имена.
— Не-ет! — взорвался Верткий. — Мы не уйдем, не надейтесь, что мы дадим вам опять залечь в свое угретое болото!
— Но их много, а нас девять, — пытался возразить Первенец.
— Да, но ты забыл про Закон, Они боятся насилия, они не имеют права защищаться, они даже не могли защищаться от простодушных корров, а уж от нас и подавно. Мы заставим их раскрыть глаза и увидеть мир, сколько бы они ни метались, как летучие стрижи развалин.
И опять грозно завибрировали в наступившей тишине молчаливые мысли Семьи, потом тяжко, грузно заворочались, и мне почудилось, что я слышу громкие вздохи, чавканье. Мысли их булькали одной огромной массой, вздымались, опадали, что-то стремилось к поверхности, упорно, мучительно, медленно подымалось и вдруг вырвалось острым криком:
— Хватай их!
И снова тишина. Из варева мыслей выскользнуло испуганно:
— Но это же насилие! Закон запрещает насилие.
— Если Закон мешает защитить себя, это плохой Закон.
— Законы не могут быть плохими или хорошими. Законы есть Законы.
— Нам не нужны такие Законы.
— Мы не имеем права так думать о Законах. Законы даны нам, и эллы следуют им.
Чья-то мысль взметнулась в отчаянном усилии, в слепом гневе. Я чувствовал это борение, и хотя я был всего лишь зрителем, сердце мое колотилось от волнения. Гнев сжался в комок, уплотнился, раскололся и вдруг взорвался криком:
— М-мы… м… м… Я не хочу следовать таким Законам!
Я видел, как кто-то из эллов рухнул на землю, обхватил голову руками и забился в судорогах. И понял, что произошло. Это он сказал «я».
Все оцепенели. На мгновение все бушующие мысли замерли, как в старинной детской игре на Земле, когда кто-то командует: «Замереть!» — и все застывают в позах, в которых их застал приказ. А потом чары спали, и мозг мой загудел от криков:
— Элл сказал «я»!
— Мы не могли этого сказать!
— Но сказали!
— Вот он на земле, он сам себя вышвырнул из Семьи!
— Как он бьется!
— Как водяная илина, выброшенная на сушу.
— Но мы…
— Он — не мы.
— Он уже вне Семьи.
— Но…
— Никаких «но». Мы не можем позволить себе…
— А если еще кто-нибудь последует его примеру…
— Стойте! Мы не можем спорить. Споры низменны. Нам не нужны сомнения. Мы Семья.
— Вы обречены! — ворвался голос. Верткого. — Только что один из вас сказал «я». Его толкнула ненависть. А скоро скажет и другой, которого толкнет доброта…
Лежавший на земле элл вскочил, глаза его яростно сияли. Его била дрожь. Он был весь накачан болью и искал выхода ей. Он крикнул:
— Бей! Я вырву из его груди его грязный мозг!
Он пригнул голову и бросился на Верткого. Тот увернулся, а Тихий подставил ногу, и атакующий элл растянулся на земле. Другой элл, стоявший в нескольких шагах на тропинке, кинулся вперед, тяжело взмыл в воздух и тут же опустился на плечи Первенца, который покачнулся и замахал руками, пытаясь сбросить груз.
Юрьев З. Полная переделка. Роман. Москва. Молодая гвардия, 1979. - (Библиотека советской фантастики).Убита молодая женщина. Все улики свидетельствуют против Ланса Гереро: в распоряжении следствия есть его отпечатки пальцев, оставленные на месте преступления, запись его голоса, сохранившаяся на пленке, показания нескольких очевидцев, опознавших его как убийцу. Верховный судья Шервуд зачитывает приговор, вынесенный бесстрастным и неподкупным Главным судебным компьютером: Гереро должен выбрать свою участь — либо смертная казнь, либо полная психическая переделка.
Описываемые в этой повести события подлинны, и узнал я о них от сотрудников Московского уголовного розыска, которые, не считаясь со своим временем, сделали все возможное и даже невозможное, чтобы получше познакомить меня с ними. Само собой разумеется, фамилии действующих лиц изменены.
На 1-й и 4-й страницах обложки — рисунок Н. ГРИШИНА.На 2-й странице обложки — рисунок П. ПАВЛИНОВА к повести Хэммонда Иннеса «Крушение «Мэри Диар».На 3-й странице обложки — рисунок В. ЧИЖИКОВА к рассказу Дональда Уэстлейка «А-ап-чхи!».
Президенту крупной ИТ-корпорации поставлен страшный диагноз: ему осталось жить не более четырёх месяцев. Но кому-то и этот срок кажется слишком долгим. Кому — конкурентам, партнёрам, спецслужбам или собственной жене? Разбираться нет времени. Нет времени и подготовить достойного преемника. Между тем корпорация стоит на пороге открытия прорывной технологии. Кто способен сложить паззл для Президента? И окажется ли этот паззл морально безупречным?Новый роман классика отечественной фантастики Зиновия Юрьева — это подлинная НФ, обрамлённая захватывающей детективной интригой, помноженная на прекрасное знание автором мира крупного бизнеса.
«Дарю вам память» — фантастический роман, повествующий о том, как несколько советских людей разных профессий оказываются волею случая в обстоятельствах, при которых они смогли помочь далеким братьям по разуму. В романе затрагиваются проблемы нравственности и технического прогресса.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В квартире Грегга открывается дыра из Будущего, которую открыл человек из Будущего. Грегг заинтересовался и стал исследовать то помещение в Будущем, в которое вела эта дыра.
Для преступников настали тяжелые времена — возможно восстановить всю прошлую жизнь человека.Но карается только умышленное убийство. Значит, чтобы разработать и подготовить преступление, надо не давать ни малейшего повода заподозрить в этом себя. И подготовленное убийство должно выглядеть как импульсивное…
До какой степени алкоголь влияет на логику мужчин, и на все происходящее? Двое мужчин начинают разговор в баре. По мере того, как история развертывается, начинают распадаться границы между действительностью и фантазией.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Что, если вы получите возможность «перематывать» время назад, возвращаясь в прошлое на 10 минут? Сможете ли вы достойно распорядиться представленным шансом? Улучшите вы свою жизнь или загоните себя в тупик в бесконечных попытках исправить содеянное? Игорь – обычный парень «с рабочих окраин»: без семьи, без денег, без перспектив. Благодаря случаю, он получает «ретенсер» – устройство, отправляющее владельца на 10 минут в прошлое. Решив, что это шанс исправить свое финансовое положение, герой совершает ряд необдуманных поступков.
Значительная часть современного американского юмора берет свое начало в еврейской культуре. Еврейский юмор, в свою очередь, оказался превосходным зеркалом общества благодаря неповторимому сочетанию языка, стиля, карикатурности и глубокой отчужденности.Вот вам милая еврейская супружеская пара, и у них есть дочь — дочь, которая вышла замуж за марсианина. Трудно найти большего гоя, чем он, не так ли?Или все-таки не так?Дж. Данн, составитель сборника Дибук с Мазлтов-IV. Американская еврейская фантастика.