Потусторонний батальон. Том 2. Война за дружбу - [8]

– Не понял, – произнёс я, перебив монолог Дениса.

Я тоже поймал себя на таких же мыслях, но думал, что это только так кажется.

– Ну, – он пожал плечами, – словно он преследует свои цели, а меж тем, ему сверху спускают план. Он побарахтается немного, отправит на убой сотню другую, а потом затихает. И лишь когда возникает очень большая необходимость, как сейчас, когда можно потерять стратегическую инициативу, берётся всерьёз.

– Значит, сейчас нас не будут атаковать?

– Я так думаю. Попугают малость, и всё, – кивнул Денис, а потом посмотрел вверх.

Осветительный патрон резко погас, и мы снова погрузились во тьму. За это время небо из фиолетового стало совсем чёрным. Лишь мои пчёлы роняли рваные лучики света, просачивающиеся через густой кустарник. Если придут только пугать, то напорются на сторожевые фантомы. Пчёлы сразу дадут знать за двести метров, а то и сами взорвутся гранатами. А если появится эмиссар и развеет их, то тоже станет ясно, что враг рядом.

Все сидели и вслушивались в ночную темноту, сжимая оружие в руках.

– Барьер, – произнесла Александра, и все дружно выдохнули.

Облегчение прокатилось волной по усталым лицам и мордам.

– Белый голос, – позвал я во тьму, и оттуда тускло блеснула пара глаз. – Отправь кого-нибудь за хворостом, – попросил я волкудлака, – костёр разведём. Заодно надо прочесать окрестность, мало ли какая тварь притаится. Твои волки могут её по запаху найти.

Волк коротко и глухо прорычал, и сразу три волчонка-подростка поднялись с мест и умчались в ночь.

Я встал и потянулся. Значит, Яробор потихоньку приходит в себя, раз поставил колдовскую стену. Можно расслабиться.

Сразу оживилась рация. Командиры наперебой стали давать команды и уточнять житейские вещи. «Организовать прочёсывание местности и назначить парные патрули на ночь для проверки районов подразделений!», «Оружие на место», «Что там с кухней?», «Внимание, в ночь движение техники запрещаю. Оставить всё на местах, выделить патрули для охраны», «Сбор командиров подразделений через час с рапортами о наличии оружия и личного состава».

– У… у… меня тушняк есть, – произнёс Володя.

– Это НЗ, – сразу подал голос дед Семён из дверей кунга.

Домового в полевых условиях почти не было видно и слышно. Он всё время прятался в жилом прицепе и лишь изредка показывался народу.

– Дед не жадничай, – произнёс я. – Сейчас душа праздника просит.

Дед пробурчал что-то невнятное, типа «на ночь жрать вредно», и исчез.

Володя встал и, бряцая тяжёлыми ботинками по железным ступеням, полез в кунг, где загремел дверцами шкафа. Из темноты выскочил волчонок и бросил на траву большую охапку сухих веток, а потом опять испарился.

Я щёлкнул пальцами, и по хворосту пробежалось пламя. Легко быть колдуном на природе. Костёр начал разгораться, бросая резкие тени, распыляя жар и искры. Дым и искры утекали вверх, чтобы немного покоптить чёрное небо и звёзды.

– Щас бы песню, – снова послышались слова домового, – такую… чтоб за душу зацепила.

– Я не певец, – усмехнулся я, легонько толкнув плечом севшую рядом Александру, но та даже не заметила, погруженная в свои думы.

– Белый голос, – раздались выкрики волкудлаков, – Белый голос, спой.

Я посмотрел на зверя. Тот подвинулся ближе к костру и задрал вверх морду. Все с любопытством уставились на волка, ожидая нечеловеческую песнь. Какова она? Обычный собачий вой и лай?

Белый голос зажмурился, вдохнул, а потом начал. Чистый звук начал расти из едва слышного подвывания в невероятно громкий и мелодичный вой. Я слышал раньше волчью песню, но сравнивать с этой язык не поворачивался. Это то же, что сравнить напевающего в подъезде пошлые мотивчики подростка с оперным певцом. Вой уходил к небу, рождая тягучие переливы. Что-то смутное угадывалось в этой песне, словно он взял человеческую и растянул.

– Это Цой, – вдруг вырвалось из-за спины Володи. Там сидела, обняв стажера, Светлана. – «Кукушка».

– Хватит зверьё дрессировать, – раздалось с шипением из рации, – уже отбой был.

Я усмехнулся. А Белый голос пел самозабвенно и с удовольствием. Он допел почти всю песню, как вдруг резко замер, уставившись во тьму. Мы разом повернули головы, а потом встали. Один из волков, ушедших за хворостом, легко толкнув, вывел на свет костра странное создание.

Белесое и, кажется, даже полупрозрачное. Оно было не одето и ступало худыми босыми ногами по траве и палой хвое. Никаких признаков пола, никаких признаков лица на овальной тонкой передней части головы, по-другому язык не поворачивался назвать эту гладкую белую маску.

– Вот те раз, – произнёс Денис, привстав с земли и подойдя к существу.

– Не стоит подходить ближе – сказал я, заготавливая щит и фокусный импульс, – вдруг оно опасно.

– Откуда оно здесь? – спросил ФСБшник, и сам себе ответил. – Хотя, наверное, пока барьера не было, оно и проникло.

Существо сделало шаг вперёд и наклонило безликую голову. Мы все замерли, а оно меж тем стало меняться.

– Охренеть, – раздалось из тьмы.

Это Кирилл.

У существа начали расти волосы на голове. Они сначала встали густым ёжиком, а потом стекли вниз, достигнув плеч. Все подались вперёд, когда под гладкой белёсой кожей резко возникли тёмные пятна там, где полагается быть глазам. Плавно вытянулся нос. Он сначала вырос тонким и длинным, а потом, наоборот, стал короче, словно существо специально его подгоняло под какие-то параметры. Нос менял непрерывно форму. То появлялась горбинка, то он становился плоским. Это походило на подборку фоторобота. Наконец, это остановилось на курносом варианте.